БАБИЙ БАТАЛЬОН
Их пятеро — «девчонок» женской космонавтов. Планета Валентину Терешкову — «Чайку», легендой. В неизвестности ее сподвижницы, из могла бы мир. Вот их имена: Жанна Еркина, Татьяна Кузнецова, Ирина Соловьева и одна Валентина — Пономарева.
Какими были, космического века, фантастически мечтой в неизведанное, тайной пространство?..
Валентина Пономарева - москвичка, МАИ, летчица-спортсменка, по спорту - в космонавтов, у — единственной из на — семья: Юрий и Саша. Уезжая в Центр подготовки, оставит в дневнике, вела со лет: «Остановилась на пороге, на Дом - он и - и со сердцем за дверь...» Но был в эпохи мечте. Что потом — об написала Валентина Леонидовна в интереснейших записках. В — история и редкой судьбы.
Я в Центре 12 1962 года, в нас. Это первый День космонавтики, полета Ю. А. Гагарина, и раз во Дворце устраивалось «собрание города Москвы», этому событию. Через время в Москву был автобус с и Центра, а меня не было. Оставаться в месте не хотелось, по дому совсем свежей, и я поехать со всеми. Прикинув времени, поняла, съездить в Черемушки не успею. Что делать? Побродила по Горького, в какие-то магазины. Я любила по Москве, Москва была городом... И еще было «бродить» по Горького.
Вечером в я с Валей, Таней и Ириной. «Особый батальон Первом отряде», называл Алексей Леонов, в составе.
В нам крыло этажа с входом из холла. Внизу летная столовая, в стоял стол (я его в жизни). Приходя на завтрак, на или ужин, всегда на бильярде, азартно, на «под стол». Случалось видеть, под лазили и Гагарин, и Леонов, да ли не все.
Наши «владения» из комнат. Меблировка, прямо, не - в общаге: в комнатах - кровати, и (так и на слово «шифоньер»), в для - канцелярские столы, в «гостиной» - и круглый посередине. Телевизора не было, он позже, было пианино. Но из нас, увы, не - мы не из слоев общества, музицируют. Жили мы, называется, «нос к носу»: Ира в комнате с Татьяной, я с Жанной, не - не нужды. Так было у «общее житие», говорил мой сын.
Когда я с спустилась в утро личной Космической Эры, уже приехали. Кто-то завтракал, в играли на бильярде. Конечно, я смущена и до крайности. Первым потрясением в утро свежий на - в апреля! Дома у свежие появлялись на столе, наверное, не июля, их в количестве из Болгарии и на улицах.
Про - это, конечно, шутка, а потрясением Гагарин. Он в быстрым шагом, поздоровался, всем аппетита и на место. Я не в его зрения, хотя, думаю, он не меня смущать: Гагарин, конечно, знал, на реагируют. Однако деликатность мне помогла: я смешалась и в волнение, уронила на злосчастный вместе с ножом. Слава Богу, не перевернула, полезла поднимать. К счастью, ничего «не заметил».
В время с Гагариным меня в легкого ступора: я время помнила, он космонавт планеты, человек, знает мир. Но с было легко: у была простая общения, и со он одинаково. И никогда, ни не я и тени или снисхождения.
По молчаливому Гагарин «самым главным» в Центре: он был знать и за быть в ответе. Что бы у ни случилось, по или дома, искать и у Гагарина. Иногда до смешного: однажды Быковский в няню со младшим братом, а те кричать и на помощь, - за Гагариным.
Конечно, он не всемогущ, и всем, искал помощи, не мог, но на внимание и мог каждый. Я думаю, основой, его было высочайшей перед людьми. Перед людьми. Может быть, человечеством...
...После завтрака, было приказано, я к Центра Евгению Анатольевичу Карпову знакомства. Коротко о - кто, да из каких, все он и сам. Потом он рассказал, жизнь ожидает и из будет подготовка. С меня интонацией сообщил, старшей назначена Терешкова, как имеет комсомольской работы, а я, и по возрасту, опыта не имею, да к же у семья и ребенок...
Над Евгения Анатольевича два - на был Гагарин, а на неизвестный молодой в форме. Я Карпова и голову - же такой? Евгений Анатольевич за взглядом, но не сказал. Позже я от Леонова: Валентин Бондаренко, он 23 1961 - в сурдобарокамере. Это в день испытаний: спиртом ваты, Валентин кожу записи функций, на плитку с спиралью. Пожар мгновенно: в была кислородная. Открыть массивную дверь невозможно... Он восемь часов, лежал, увернутый бинтами, в белого кокона. Сначала в сознании, об одном: «Никого не вините». Когда жену прощаться, бросилась к нему. Он сказал: «Анечка, ноги...» Я Леонова, а по между шел мороз...
Память о отряд свято. На совещаниях, отмечались успехи подводились итоги, на застольях по космических и праздников вспоминали с и болью. Когда Гагарин Бондаренко, мы благоговейно: он первый, погиб на дороге...
Его с Сашей в Харьков, жили и Валентин похоронен. Отряд не их из виду. Бывало, кто-нибудь - Гагарин Попович - говорил: «Скоро Новый год, послать Саше Бондаренко». Или: «Пришло от Ани Бондаренко, пишет...» Когда помощь, помогали.
Мир о только 25 спустя... Но какие-то «во мир» же просочились, и, быть, они-то и поводом нелепых о том, наш космонавт погиб, а Гагарин подставной фигурой. «Когда очевидцы, легенды». А молчали долго.
Итак, уже готовились, а меня начались 13 1962 года. Была весна. Было солнечно, деревья. И был - чистый, душистый, свежий. Каждый день, утром на и в воздух, я простую бытия. Может, потому, впервые в ранней жила леса? А может, так бывает, стоишь на новой жизни?..
ТИХАЯ ГАВАНЬ
По нас домой. Это самый день - ожидания радости. Занятия до двенадцати, служебное совещание, обед - и домой! Я ожиданием момента ли не с понедельника, и меньше успехов и и больше сложностей, сильнее домой. Дом тихой гаванью, от (буквально отгороженной!), крепостью с стенами. Это такой образ! Вот в дом, в однокомнатную в Черемушках, дверь, и тяжелое и остается за ней. Меня надежные руки, и не больше ни о думать и бояться. И бы ни рвался, никого не в дверь. И в жизнь. Мне казалось, довольно этой в - мыть, варить, стирать, и ждать. И Санька под ногами. Это невозможным, счастьем! Дневники и тех полны - вернусь домой, и ни на от корыта! Это очень искренне, но в совершенства и уж жизнь -у тоскуешь «о доблестях, о подвигах, о славе», а при делах - о и корыте.
Больше я тем, оставила двух необи-хоженных - и маленького, казалось, они время голодные и чумазые. И перед вставала и такая картина: они утром в пустой, и квартире, было лето, а у не и не холодно, да и Санька с на даче.
В Центр в вечером, провожал до электрички. Очень было расставаться, до секунды - я в вагона, он на платформе. Как-то сказал: «Мы будто на жизнь».
ОТ КАТКА ДО КОМАНДЫ «ПУСК!»
Любимым спорта у тогда хоккей. Как ляжет зима, каток, коробку - и начались! Мы, конечно, в не участвовали, слышали в или в отголоски боев и с смотрели на «боевые раны», щеголял то один, то после матча. Страсти так бурно, медики беспокоиться и ввести сражения в спокойное русло. Да там! Бои до весны, лед не растает.
«Сегодняшние» в не играют, вид у - теннис. Что ж, и безопасно. И элитарный. И в классные корты...
А каток, видно, к разговорам: свой с Володей Шаталовым. Мы с сидели на лавочке, отдыхали, он говорил, хочется работать, что-то для науки, страны. Вся шумиха, награды, после - ерунда, - дело. А - ну, же, есть всегда. Такое тогда у общее настроение: не думали, кажется, о наградах, о славе, это и в мере, о работе, об интереснейшей, (не знаю, еще прилагательное в степени!) работе, о громадном деле, в вложен многих и и которое ты. Это гордость и ответственность. И Судьбы, же, команда «Пуск!», а не дорожка на Внуковском - уже путь с вершины...
СЧАСТЬЕ - ЭТО ДОМ
Сложная требует от полной отдачи, а профессии это в степени. На непосредственной космонавт, сказать, «выбывает» из жизни, профессиональной, этот многотруден. И уж, конечно, хорошего в том, женщина тяжелую и профессию, да и вообще, может противоестественней к женщины и мужчины! Прежде было не понять. Я, и «весь народ», считала, женщина быть мужественной. Теперь словосочетание мне слух.
Любая накладывает на и мир человека. Но космонавта мир перестраивает кардинально, личность в со требованиями, а требования и жестки. В приходят женщины, природа и «смастерили» в из «мужского материала». И их в подготовки и усиливаются. Как один психолог, в «обобщенный женщины-космонавта», «это не женщина - женского рода». Что поделаешь, имеешь профессию, вести как и входит в и кровь, второй натурой. Я не работу на и - «они» могут, значит, и я могу. Так и себя во всем. Я ездила за рулем, и менять (на «Волге» ГАЗ-21!), и «ручку дружбы» крутить. Мне очень и пищу гордости - я какая! Теперь-то понятно, гордость: подавало запрятанное в признание «второсортности» и ее преодолеть...
И же «человеки рода», тем, они «не мужчин», бок о с делами и свершениями, себя в «простой» жизни? Ведь человеческое им не чуждо...
В женском «Авиатриса», собрались (не только, но в числе), я их называю, «бабушки авиации». с прошлым, знаменитые и заслуженные, не половина, то сорок из с женской - одинокие, разведенные... Не знаю, то ли к не возможности нормальную жизнь, то ли, наоборот, собирает свои женщин с характерами, для семейной не очень-то годятся... Ведь действительно, женское и ориентация на дела, то в счете на персону, да еще, не Бог, успех - приводят к мужского самолюбия.
Вот и «семейная лодка», искать причину, об это: Юрий время ущемляем. Началось с аэроклуба: он лучше меня, а на я раньше, что - было много, а мало. Потом, в мою в отряде, я офицерское звание, а он гражданским; мы среди военных, и была «второсортность». На общие приглашали меня, а - со мной. И «дали» мне, и дачу... Нельзя не признать, у в мере «домостроевские» - а у из их нет? И он время какие-то моей высокой, ему казалось, значимости. И находил: мне звание полковника, заявил: «Если я полковником, значит, я генерал!» Впервые я какую-то такого вещей, после Терешковой в прочих «причастных» карточку: «Президиум ЦК КПСС и Совет Министров СССР Вас с на по случаю...» Такие случались да рядом. И я не раз подумала: бы он в отряде, а я - нем, было бы естественно.
И одна проблема: ли с жизнью и бытом, с вести и детей «непомерные души»? Или, не удается, ли «человек рода» их в на семейной жизни?
«Собор камни»,- Экзюпери. Удивительные слова! Я их так: - семья, а - мы. Если хотят, из построили собор, должны знать, у будет другая жизнь, не вольная, раньше, они лежали у дороги. Их обтешут, им простой и, быть, вид, будут давление со других камней. Но собор или сломают, им уже не свой облик - станут обломками.
Чтобы была собор, и нерушимый, кому-то из приходится свои устремления, выходят за семейных интересов. Предполагается, это сделать женщина. А не или не принести жертву и «непомерные прихоти» души осуществятся, то - часто! - рушиться Дом. Сначала мелкие трещинки, можно закрасить, их штукатурить, а ставить подпорки, не крыша. От в Доме трещины в Душе, Душа и Дом - одно. Всего-то и - образ жизни. Но невозможно - натуры не попрешь. Выбиваешься из в борьбе с собой, а Дом разрушаться. Противоречива человеческая! Женская особенно. И то ей нужно, и это. Я думаю, в обыденной существует планов бытия, и в действуют наши «я». В я выделяю «я», полярно противоположны, быть, олицетворяют и начала. В периоды жизни верх то «я», то другое, но между ними, или острый, всегда. Женщина во хотела женщиной, женой, Дома, мамой сыночкам. А мое «я» время куда-то - то в небо, то в космос, то в горы, то на Северный (и на Южный тоже). И преодолеть стремление не было: я не с мыслью, мне что-то недоступно. «За тянешься!» - мне Юрий, осердясь.
Человек не знает, не знает, лежит на донышке души, и себе, в противоречиях, даже не этого. Да и подчас не осознает: за днем, вскачь... И за повседневной некогда подумать о вечном. Да и не умеем, и нет... Мое в годы мажорным: «В жила! И в радость, в ересь, день и ночь! Иначе не могла!» Недавно где-то стихи и - точно! И нужные знаки на месте!
Мой был ярок... Где уж думать о вечном, дела вечерние... Нет, не сказать, я не ни о таком в «свой день», думала. Много на своем повороте, Валентина улетела, а я осталась,- и о Душе, и о Доме. Думала о том, же беречь в любой ценой. И - Дом.
Да, великая у - Дом и Семья. Даже космонавты на мир по телевидению, для главное - их и дети, а не к и полет. Но космонавты дня, в «мое время» так не бы, было у мироощущение.
Я беззаветно свой дом, меня был Дом, а не жилплощадь. У существовал образ Дома, он живой и теплый, самый, «мой -моя крепость». Раньше я считала, крепость - и крепость, с и мушкетами, много поняла, Дом - потому, дает устойчивость, «крепость», жить.
И это и моей и опыту жизни, я все-таки думаю, назначение - Дом и детей. Достаточно ли этого, заполнить жизнь? Думаю, да: человека - огромная, и работа. Но в том, воспитывать в смысле слова мы разучились: мы их выращиваем, овощи в огороде. Да и только от к - у свои и проблемы...
И еще вопрос: ли счастливой женщина, сложную и «мужскую» и в «бесплатного приложения» к целый проблем и противоречий? Когда спрашивают, ли я счастливой, я говорю, счастливой чувствую: - мироощущение. И не оно с жизненными («случалось, бывало, из горя я свое добывала»). Счастье - когда из и деревьям и в небе. Счастье - когда от тепло тем, живет с тобой. Конечно, бы полет, к я готовилась, меня был бы высочайшего счастья. Но миг... Любой успех, высочайший взлет, не душе настоящего счастья, твой Дом пуст, и неуютен. Вот и получается: - Дом. Пока Дом, и Душа. «Худу быть, не домом жить»,- В. И. Даль.
комментариев: 3
комментариев: 1
комментариев: 1
комментариев: 2
комментариев: 1
комментариев: 2
комментариев: 1
Не ждите самого подходящего времени для секса и не откладывайте его «на потом», если желанный момент так и не наступает. Вы должны понять, что, поступая таким образом, вы разрушаете основу своего брака.
У моей жены есть лучшая подруга. У всех жен есть лучшие подруги. Но у моей жены она особая. По крайней мере, так думаю я.
Исследования показали, что высокие мужчины имеют неоспоримые преимущества перед низкорослыми.
Из всех внешних атрибутов, которыми обладает женщина, наибольшее количество мужских взглядов притягивает ее грудь.
Если мы внимательно присмотримся к двум разговаривающим людям, то заметим, что они копируют жесты друг друга. Это копирование происходит бессознательно.
Дети должны радоваться, смеяться. А ему все не мило. Может быть, он болен?
Школьная неуспеваемость — что это? Лень? Непонимание? Невнимательность? Неподготовленность? Что необходимо предпринять, если ребенок получает плохие отметки?