Скунс.

Я тихим ребенком. «Дикарка!» — говорила мне бабушка, не достоинством нелюдимость «дитяти».

Я и дичилась не взрослых, но и детей: не знала, о говорить с ними, играть.

— Ну не то девушке быть и ска-на каком-нибудь аргамаке... Однако ж это

вырастет?— вопросом бабушка, не на хорошее меня.

— У дети дети. А тут?.. В мать, ли, пошла?— она знакомым.— Без слова не вытянешь!.. Оно, конечно, удобно: не с (со то есть), ну а же ведь не мышь, всегда в угол.

Смущенная посторонних, я голову и, «дай-ка на тебя!», не подбородок к груди. А на отвечала с лаконизмом, казалась невежливой.

— Что читаешь?

— Книжку.

— Это видно, книжку,— вмешивалась бабушка.— Ответь человеку, именно книжку!

И я с заставляла произнести название.

— Сколько лет?— я вопрос.

— Она не знает,— не моего бабушка.— Она не сосчитать!

И я отвечала сколько.

— Экий ребенок!— бабушка.— Вот и всю жизнь, перст, одна! И никто, прочим, к не посватается, вырастешь... Кому ж нужна!

Это печальную сказку. Обратную тем, знала я — красных и молодцев, царевичей и царевен.

— Бука!— бабушка.

Но я и сознавала свою быть дочкой. Ведь равно у не золотой до колен. Да и взять в и жемчугах, казался лучше и короны — рюмочки, на макушке. И у совсем не глаза... Все это, нужное, и бело-серебряный кокошник танца на утреннике у Вали Башинской, в накрахмаленном и манжетах, нарядная, в отглаженной шоколадно-коричневой сидит за партой в классе, и я — и ее золотистой косой, не этому уж совершенству.

А красивая у мама! Молодая и золотоволосая, с голубыми глазами. Ирина Васильевна... И голос, колокольчик! Ее фигурка в мехах, пушистых, пахучих. Ее обмотаны чернобуркой, из нежно узкая, рука с накрашенными ногтями. Правда, рук у Ирины Васильевны муфта. Королевская муфта, считает бабушка. Огромная, белая, «цвета сливок», по бабушки, с черными по ней. Это из — незнакомого, зверя, и не даже может в руки. Что в с коричневый моей муфта, большая, квадратная, но потертая, и не для глаза!

Этот мрачно-коричневый имя тоскливое!— с иглами меха считается, однако, приличным таких, мама. «Дамы круга носить »,— бабушка. А не верится: моя сама от седых, присыпанных снегом, лис и от горностая, от бархатной с хвостиками по ней?.. Но и то быть: у столько работы, никто равно не ее. Даже на собраниях. И с мамами только бабушка, у нет скунса, а на темный платок.

А Ирина Васильевна точно на праздник! Она, конечно, не бука. И не «научный работник», говорит о маме. Но Ирина Васильевна не красавица, к же и приветлива («Очень женщина!» — это бабушка), не восхищения, с все на нее, из сказки на улицу, идем в мы с бабушкой. Бабушка с Ириной Васильевной не по-русски. По-польски — она потом. И Ирина Васильевна, бабушку, то и заливается смехом. А речь ее сплошным щебетом, чем-то шелково-серебристым, шелестяще-шуршащим, не улыбчивое «до-ви-дзен-н-я-я!» — бы покачнулся на ветке...

Ирины Васильевны, Вали Башинской, я еще больше, других взрослых. Я немею ней, разглядывая, прыгают по ее локоны, когда, голову, звонко смеется. У меня, конечно, не страх, но от непрезентабельности, от своей мизерности: этих слова, выученные по слогам, этих слова, очевидно, к жалкой стати. К валенкам-буркам, местами от огня, к и к намокшим, по варежкам... И, смущаясь, я вовсе не ребенком. Поздороваться и то медлю, к бабушки.

— Извинись!— до ее голос.— Извинись Ириной Васильевной, не первой. Младшие должны здороваться!

И я молчу, снова:

— Извинись, с не упадет!

Это б, же, короны. Но всегда говорит, требуется извинение. Она говорит машинально. Или на случай меня, неприглядной собой, от гордости? Мне извиняться не в чем. Я вообще-то не грубо, а тихо. Даже и не молчала. Я как поздоровалась. Они не слышали.

— Ну и что? Повтори громче,— бабушка.

И скороговоркой без гласных:

— Человек на н'коли не трете...

Это, на гречку, «вежливость».

Это бабушка повторять, же на тем, не этого слова...

Но наконец обе обо — и бабушка, и «пани Ирэна», то Ирина Васильевна, и я спокойно всех ее лис, ее брови, ямочки на и снежно-ландышевый необычных ее, «трофейных», зовется необычное, духов.

Трофейное — все то хорошее, привезено с войны. Дорогое и хорошее, совершенно у в доме.

— Бабушка,— спрашиваю я,— Ирина Васильевна на войне?

— Вот еще!.. С ты взяла? Глупость какая!..

Я согласна, глупость. Потому Ирина Васильевна трофейная. Таких, мне, нет в городе! И ж Валя Башинская: похожа на маму, маленькая ее...

— Еще Польска не сгинела!— объявляет бабушка.

И задумавшись:

— А ты дикарка. И делать с тобой?..

Я в сочувствую бабушке, вынуждена меня и постоянно, безнадежно, чему-то учить. Она меня больше, мама. За и за маму, никогда не с работы. Не придет, я не и не дремота бабушку, не белой красные за чугунной старинной печи.

— Бабушка, а ты живого скунса?

— Нет. Он у не живет.

— А он живет?

— Спи...

И я представлять живого вроде собачки по «шпиц», но коричневого, медвежонок, темной, тучкой на вечернем снегу... И уж, пожалуй, во слышу голоса: вернулась мама. Со бесконечной работы... Я будто бы ее узкой керосинового огня, это мне, быть, снится?..

Татьяна Глушкова

Рекомендовать:
Отправить ссылку Печать
Порекомендуйте эту статью своим друзьям в социальных сетях и получите бонусы для участия в бонусной программе и в розыгрыше ПРИЗОВ!
См. условия подробнее

Самое популярное

Сколько раз "нормально"?

Не ждите самого подходящего времени для секса и не откладывайте его «на потом», если желанный момент так и не наступает. Вы должны понять, что, поступая таким образом, вы разрушаете основу своего брака.

Лучшая подруга

У моей жены есть лучшая подруга. У всех жен есть лучшие подруги. Но у моей жены она особая. По крайней мере, так думаю я.

Хорошо ли быть высоким?

Исследования показали, что высокие мужчины имеют неоспоримые преимущества перед низкорослыми.

Как размер бюста влияет на поведение мужчин.

Из всех внешних атрибутов, которыми обладает женщина, наибольшее количество мужских взглядов притягивает ее грудь.

Подражание и привлекательность.

Если мы внимательно присмотримся к двум разговаривающим людям, то заметим, что они копируют жесты друг друга. Это копирование происходит бессознательно.

Почему мой ребенок грустит?

Дети должны радоваться, смеяться. А ему все не мило. Может быть, он болен?

Если ребенок не успевает в школе.

Школьная неуспеваемость — что это? Лень? Непонимание? Невнимательность? Неподготовленность? Что необходимо предпринять, если ребенок получает плохие отметки?