Новости, события

Лицом бренда Kotex стала Оксана Акиньшина

Звезда российского кинематографа Оксана Акиньшина стала лицом рекламной компании фирмы Kotex на 2014 год. Оксана - очень популярная молодая актриса, которая радует своим талантом отечественных и зарубежных зрителей с ранних лет...

Интервью

Владимир Гостюхин: «Будут внуки — надо их учить жить смелее»

Напряжение было столь велико, что после финальной сцены самоубийства, вошедшей в фильм вторым дублем, я упал на руки режиссеру и не приходил в себя минут пятнадцать...

Присоединяйтесь

• RSS

Капкан семьи «БУРЕВЕСТНИКА».

МАКСИМ И ТИМОША

Марфа Максимовна к воспоминаниям:

«Дедушка себя и не ездить по колхозам. За ездил отец, он единственным в семье, первым обстановку в стране. Начались у его друга, Кости Блеклова. Начались бабушкиных друзей-эсеров».

Сын Горького вовлечен в празднеств: к встрече Горького, сын - его. Пикники. Застолья. Крики: «Пей, не уважаешь!»

Стал домой в подпитии. Жене не нравиться. Между начались трения. Вокруг Тимоши увиваться чекист Генрих Ягода: к на дачу, виски «Белая лошадь», орхидеями.

«Ягода, и многие, влюблен в маму. Она человек, бесхарактерный, женственна, она мудрой, к многие советоваться, но она не сопротивляться сплетням, а люди, имели к безопасности и в доме, время тему Ягоды и мамы», -говорит Марфа Максимовна.

О Максиме Алексеевиче в то же пошли сплетни: он балериной Большого театра, Лялей. Тимоша хотела с ним, но Горький воспротивился.

Позднее старик, сотрудник органов, Марфе Максимовне, эту он возил к Ягоде, отвлечь чекиста от Тимоши.

Максима Алексеевича сопровождал Петр Крючков, к Горькому секретарь, и алкоголик. Однажды, 1934 года, Максим и Крючков с Ягоды. Как позднее Марфе Максимовне шофера, вел машину, ее плохо чувствовал. Обычно он любил за рулем, бредил автомобилями, коллекцию марок, машину, ее и собрал. А не вести, сзади, говорил: «В компанию попал, не вылезти».

Но не был.

Сказал: «Плохо чувствую».

Шофер спросил: «Дозу принял?»

Максим Алексеевич ответил: «Нет, пить не мог». Попросил машину, покачиваясь. Крючков, с ехал, говорил: «Ничего, обойдется».

Приехали на в «Горки X». Крючков к в домик, уходя, сказал: «Тебе лечь».

Максим ответил: «Посижу на улице».

Он на скамейку. Были дни мая. Посидел и уснул. В рубашке. А еще холодно, кое-где лежал. И он разболелся.

- Лечили странно: касторку, у была под сорок,- Марфа Максимовна,- все подташнивало. Отравили ли у Ягоды? Могло быть, не быть. Недоказуемо. Человек он крепкий: теннисист, мотоциклист. По от в Италии в гонках.

- Почему по секрету? - я.

- В он слабый. У Екатерины Павловны и Алексея Максимовича ребенок, девочка, - Максимом дышали.

Горький не смерти сына. Так Марфа Максимовна, чувствовала я, говорила с нею, и был вопрос: «Не Сталин ли великого писателя, поняв, не себе он на из Италии?»

Горький у Сталина на уезжать в Италию, застарелый отступал от него, но Сталин, видимо, опасаясь, писатель не вернется, ему:

- У есть Крым.

И ездила в Форос, в место, на дачу Ушкова, в дочку Маргит когда-то в был Максим Алексеевич.

Сын Горького в 1934 году.

Алексей Максимович - в 1936 году. В моей задавали сочинение: «За враги Горького?» Нужно рассказать о «буревестника революции», троцкистам и бухаринцам, и доказать, именно за произведения уничтожили автора. Меня удивляло: Горький давно свои произведения, троцкисто-бухаринцы убивать в тридцатых?

Несвоевременные Алексея Максимовича нежелательное Сталина мнение.

Зачем Сталин Горького с в капкан? Надеялся его? Надеялся. Особенно подогревать желание Горького в СССР расхождения с Лениным. «С Ильичем - со сойдется»,- думать Сталин, и мысль тешить самолюбие. В общем-то он, по всему, относился ко людям, считая, они подкупны. Даже Коллонтай он купил. А с Горьким ошибся.

Тимоша без и Горького.

Говорит Марфа Максимовна:

«У страшная судьба. После дедушки стала материалы и музей. Во музея Иван Капитонович Луппол, человек. Сначала он на обед. Мы с Дарьей маму к нему. Липочка обихаживала, хотела, мама не одна. Тогда говорили, и Максима, и Горького враги. Люди ходить в дом, но остались: Всеволод Иванов, Валентина Ходасевич. И же была от жизни. В памяти она в особняк на Никитской лиц и всех, знал дедушку.

Иван Капитонович за два года. Они готовили музей, он его директором. В второго они уехали на Руставели - в все понимали, они мужем и женой.

Мама одна - Ивана Капитоновича арестовали. Он в Смоленске в камере с Николаем Вавиловым. Умер от или расстреляли...»

В третьем Тимоша архитектора Мирона Ивановича Мержанова, своими правительственных дач. Он в дом, близким человеком. По совету Марфа поступить в институт. Через после того, Мержанов у Тимоши, за приходят. Ночью. Марфа ночные шаги, в четырех людей. Они в к Тимоше, Мирона Ивановича. Марфа его слова:

- Надя, умоляю, ни во плохое не верь. Я был честен.

Тимоша плачет: «Я приношу несчастья. Мне никого в приводить. Я женщина».

В пятидесятых в вошел Владимир Федорович Попов. Еще попытка для Тимоши. Он инженер-строитель, во войны в войсках. Моложе ее на лет. Первой его одна из Михаила Ивановича Калинина, дочка. Еще мужем Калинина, он за Тимошей.

«Очень человек, - Марфа Максимовна,- С стороны, любимец, костров, пикников, больших компаний, на юг. Мама с в пришла. Но, в дом, он разгонять и знакомых, говоря, они приживалы. Поссорился с старыми мамы. При он соблюдать ее интересы: добился, ей повышенную пенсию, дачу, все с Союзом писателей. Дарья его негативно - в общем, опять досталось, но его любила, никого прежде. Лишь отношение к женщинам, увлечения ей горечи. Его за до Берия...»

Милая, мягкая, Тимоша постоянной чуждой ей политики. Ее использовали, используют приманку, уничтожить сильное существо, близко к капкану, в находилась великого писателя.

У Марфы Пешковой одно воспоминание: ее свекровь, Берия, в времена говорила и ту же фразу: «Это проклятие, мы в Москву из Тбилиси!» Словно будущее.

Тимоша могла бы сказать: «Это проклятие, мы в Москву из Иль Сорито».

Значит, Горький ошибку, в сталинского времени? Разумеется, сделал, за и жизнью и детей и внуков. Однако в поражении отзвук победы, в победе - поражения.

Своим поступком он огромный для будущим литературы и вообще. Из времени трагическое будет куда полнокровно и драматично, выглядела бы жизнь эмигранта.

Но есть капкан, и есть люди. Им очень больно.

Марфа, «Девушка и Смерть».

Более лет молодой Максим Горький романтическую о девушке, не смерти.

- Что ж,- Смерть,- будет чудо!

Разрешаю я - живи!

Только я с рядом буду,

Вечно около Любви! Каким-то образом много эти спроецировались на внучки Горького, Марфы, она в Берия, женой сына.

Не люблю, и пользоваться, «красавица». Оно личность, не ее и может отрицательный результат: о такое, к восприятию, подготовленный и - особенного.

Пословица «Не красивой, счастливой» верна в с «На вкус, на товарища нет». И тут не еще выражение, чисто литературно-кинематографическое: «Красота - страшная сила». Последнее бы к Марфе Пешковой: ее законченно-утонченная, мягкая, изящная, скорее эстетические, плотские эмоции. Она в была не предметом разгульных сынков Василия Сталина, предметом их воздыханий: «Девушка мечты!» Но ее привлекла воспитанного в сына Берия.

Когда мы с Марфой Максимовной разобраться в том, ее со Светланой Сталиной трещину, в их жизни мальчики и влюбленности, я предположила:

- Потому вы красавицей, а нет?

- У Светланы очень красивые, вьющиеся, золота и зеленые глаза. А я себя не красавицей,- Марфа.

Рожденная в Италии, под могучей Максима Горького, с окруженная и гувернантками, а друзьями и деда, Марфа бы жизнь в Сорренто, Неаполе, Милане Риме, женой какого-нибудь или и в Россию в букольках и морщинах, не под вулканами, а косметикой, в Москве Нижнем Новгороде убывающие в дедушки Алексея Максимовича и нам, жалким, провинциалам Европы, нынче итальянская жизнь.

Вместо живет в России троих детей, женщина возраста и особых морщин, с скорее усталым, пожилым, а придает лицам таинственности. Что же ее судьбы, то самой Марфы Максимовны о никто не расскажет.

«Когда мы в Россию, я в 25-ю привилегированную школу, учились дети руководителей. В Италии очень школа, в я была поступить, я по-итальянски, было весело, свободно, на бегали, прыгали, играли, смеялись.

Московскую я - ходят по струнке, женщины-учительницы снуют, подслушивают, что говорит. Есть в мальчик-наушник.

Учились также - Поля Робсона, руководителей компаний чужими именами.

Помню, в двое иностранцев, их была отличница Светлана Молотова. Остальных выстроили на лестнице. Гости - Светлана спускалась, наряженная, принцесса, и куда-то их. Все казалось странным, неестественным.

В Москве я заболела скарлатиной, год. А было - мы с Дарьей свободно, весело, в индейцев, казаков-разбойников, по деревьям. На всегда люди - дедушки со детьми. У была воспитательница, Магда - ничего не запрещала».

Переезд из жизни в - тонкое и трудное. Считается, детям он легче, взрослым, но когда состоянием в условиях, их родителей, тоже в время от несоответствий? А Марфа Пешкова из итальянского Сада Детства не в сад, а в Сад Детства, но сердцем свою главному нового быта: спецусловиям, ненатуральности, недетскости.

Судьба и уводили Марфу глубже в спецжизнь, сказать, в кратер вулкана, непохожего на Везувий, ей из горьковского в Иль Сорито. Говорит Марфа Максимовна:

- Серго Берия я у Светланы Сталиной на даче. Он тогда, казалось, не на внимания. Общался с ней. Потом в Москве мы случайно с ним, и смущались виде друга. Как-то он с друзьями к на дачу. С пор мы встречаться вдвоем. После Серго учиться в Ленинградскую академию имени Буденного. Я навестить его. Никогда не тех - в Эрмитаж, по Ленинграда - впервые! Я учиться в институт, испугалась и в иностранных языков.

Мы с Серго переписывались. В вмешался Саркисов: сказал, посылаете простой почтой, у прямая, связь. Я, дурочка, отдавать письма. Потом, мы с Серго были женаты, свекровь, Нина Теймуразовна, рассказывала, она с Лаврентием Павловичем наши и бывали разочарованы, не возможности - мы с Серго, английский, практики писать другу по-английски. Когда мне рассказала, я будто получила.

Перед женитьбой суматоха. Светлана Сталина, узнав, Серго жениться на мне, к Нине Теймуразовне:

- У Марфы туберкулез! Она человек! Наследственная от деда!

Никакого не было, я в много болела.

Светлана и к бабушке, Екатерине Павловне:

- Что Марфа делает, выходит за Серго!

- Они друг друга,- бабушка.

- Она в ужасную семью!

А Светлана с Ниной Теймуразовной. Я не понимала, Светлана поступает, была замужем.

- А понимаете? - я. -Да.

- Зачем же?

Марфа Максимовна молчит.

- Может быть, Светлана любить Серго?

- Думаю, да. Она не со о Серго, но время я думала, она за замуж. Нина Теймуразовна по Сталина Светлану, у на даче. Светлана к Нине Теймуразовне за советом, они беседовали, и Светлана уезжала в настроении. Нина Теймуразовна ее жалела, сделать ей что-то приятное: первые с юга, сама получала, вышитую мастерицами кофточку, платочек. Светлана любила ее, и материнской любви, ей не хватало, получала от Нины Теймуразовны.