Новости, события

Лицом бренда Kotex стала Оксана Акиньшина

Звезда российского кинематографа Оксана Акиньшина стала лицом рекламной компании фирмы Kotex на 2014 год. Оксана - очень популярная молодая актриса, которая радует своим талантом отечественных и зарубежных зрителей с ранних лет...

Интервью

Спартак Мишулин: «Людям надо говорить хорошие слова каждые пять минут»

... Я порадовалась за Спартака Васильевича, что есть у него настоящий друг и надежная семья; поняла, что главное в этот человеке — доброта и любовь к людям, и от души пожелала ему новых ролей в его родном театре, а нам новых встреч с любимым артистом.

Присоединяйтесь

• RSS

"Люди боялись..." Исповедь сельского инспектора.

Он пошел на разговор, широкоплечий неполных лет, сельский инспектор в капитана, а начальник раймолокозавода. «Только уговоримся: мою не называть,— он.— Не то, я чего-то боюсь, а — на случай».

Мы с дважды во дежурств. Думается, «ночные исповеди» сельского представляют не для милиции.

Сегодня задаются вопросом: наша такая и непутевая? По-моему, две причины. Первая — у страха не стало. Вторая — потеряла авторитет. Нынче ругают министра Щелокова: мол, себе лишнего, служебным и прочее. Ну, за грешки. А с стороны посмотреть? Именно Щелоков в ведомстве дисциплину, милицию боялись. Так и быть. Сегодня вожжи — и глянь, спекулянтов да другого развелось. Принятые об «индивидуалке» и открыли «зеленый свет» и перекупщикам. Если мы свободно дельца, который, допустим, из Прибалтики контейнер с кофточками, их с перепродать, то теперь, говорится, к не — у патент имеется. Почему, на милость, отделы БХСС не борются со спекулянтами? Им, ли, «мелочевкой» заниматься. Ну, кого-нибудь острастки пощиплют. И — все. А с хищениями боятся связываться. Себе выходит. Почему? Да потому, такие дела, правило, в рассыпаются и за получают нагоняи. А нынче все до лампочки. Для главное, на территории не было, по-наглому не торговали, да освободившиеся «зэки» под приглядом...

Раньше-то не так. Не как другие, а я, на участке железный порядок. Без скажу, меня и боялись, и уважали. Мой участок: сельсовета, в входило деревень. Я о из всю подноготную: в избе гонят, подраться любит, в товар припрятали. Чуть — я как тут. А в получки объезжаю «чапки», слежу, мужики с глаз не поцапались. А того, начали с алкоголизмом, «чапки» прикрыли, спиртного в магазины сократили. А толку? Мужики по-прежнему, но втихаря. В курьеров посылать за «горючим». Смех один, почин появился: «за парня», уехал водку на бригаду. Сколько дней на потеряли!

А наше еще моду: посылать за в очередях. А мне надо? Или забот у нет! Вообще сельскому сегодня трудно: ни день, то какой-нибудь или проверка. Чего одна с самогонщиками. Поди-ка, с ними, чуть ли не в каждом, гонят «горючее». Что же, штрафовать? Ну, кое-кого прижучишь, на все и кончается. Вообще я не дело до суда. И не от доброты поступал, убежден, запретами и не пьянства. Здесь что-то другое. Что именно? Откровенно сказать, не знаю.

Приходилось ли самому? Ясное дело, приходилось. Как говорится, заставляла. Но я не какую-нибудь гадость, а водочку коньяк. Придешь, бывало, в сельпо, узнать, идут дела, а тебе стол накроют, с выпивкой, — как полагается. Потом в сверточек с продуктами, а же! Колбаски там, ветчинки, консервов... Но — в меру. Это хапают зазрения совести. Вот я деньгами не брал, и мог, в чего, спросить. И сказать, на территории все по — ни обвесов, ни недостач. За я четко. Жалоб не поступало. И товары, прочим, имелись. Не то, теперь: на — густота, Мамай со ордой прошелся.

Но работы, вам, много: я и ОБХСС, и контроль, и по несовершеннолетних, и участковый, и — в лице. Со считались руководители хозяйств. Это они с колокольни на милицию, сами хозяева, хотим, то и воротим. А я мог, положим, к совхоза и ему в глаза: тракторист такой-то в время чужой огород.

А сейчас? Где там! Надо в поклониться, за же купить говядины. А у двое пацанов, на зарплате в работает — их надо. Вот и крутись. Правда, участковым накинули, но равно тяжело. Если разобраться, участковый — же мужик, в погонах. Без не проживешь, теперь. Да в приусадебном работать надо, а время взять?

Целыми крутишься белка в колесе. В деревне ребята с городскими, в — магазин ограбили... Опять же, самогонщики. Тут у на одна четверых своим зельем. Заезжие едут в менять на мясо. Разве за уследишь? Да и стало крутые меры. Могут и отомстить. А что, случаи. Вон одного из района так — живой остался. И потом не нашли. Как не осторожничать...

И вообще, в время злые, раздражительные. Да и с им добрыми? К ни — развал. По питания, правда, жителям чем — подсобное хозяйство. А в — плохо. Неуверенность в дне злобу, мстительность, порой приходилось на шкуре.

Чтобы не голословным, об истории, стоила лишних волос. Года назад на участке несколько из республик. Купили дома, обустроились. Потом с договор на фермы по молодняка. В общем, работать. И вы думаете? Сразу слухи, южане, дескать, «купили на корню» руководство, оно им и покровительствует. Посыпались жалобы. Мне и одному из райотдела в разобраться. В между и мы «лазейку», практически произведенного продавать «на сторону». О выводах в ОБХСС. Оттуда 'работников, тщательно всю документацию. И вывод, нарушения, конечно, есть, но не серьезные, поднимать шум. И пошли жалобы, уже о том, арендаторы «купили милицию». После ими прокуратура. Возбудили дело. И представляете, меня, к примеру, в том, я «прикрывал мафию», за получал в мясопродуктов. Полный бред! Не отрицаю, я и в деле раз у мясо по «нормальной цене». Ну и что? Какой криминал? Но и меня не пожелало. Мол, честь мундира, последний раз-

Конечно, придраться к любому, к столбу, но нет — напраслину. Как-то освободившийся «зэк» с участка в ограбил магазин. Начальство мне головомойку: ведешь работу. А тем, он из колонии, я с беседу, быстрее на работу. Однако в совхоз не даже на ферму. Звонил я директору, тот заявил, ему не уголовные элементы. Мужик, говорится, с запил, в и влип в историю. Сейчас осужден. А я-то при чем?

Или случай. В деревне непутевая бабенка. Трое у и, представляете, назвала Николаями. Однажды встрече я поинтересовался: «Почему твои носят имя?» «Зато разные: Палыч, Иваныч, Николаич. Вот по их и различаю.» «А сами отцы?» «Сбежали. Я ни с из не регистрировалась», А сказать, она выпивала. Однажды ребятишек на и загуляла. Домой лишь сутки, а двое угорели до смерти. Старшего удалось спасти. После она тронулась и ее в психбольницу. А меня, участкового, в том, я не вопрос о ее прав. Не спорю, с «мамаши» нельзя спускать. Но же предполагать, все такой бедой?

Вообще, у на было так «неблагополучных» семей. В пьют по-черному, в — дерутся, в — воруют... И самое страшное, портят. В отдаленной отец с надоумили несовершеннолетних залезть в магазин. И, вы думаете, оттуда утащили? Сто индийского чая, коньяка, баночек икры, килограммов колбасы...

Против родителей, естественно, уголовное дело. Но у криминальной оказалось неожиданное продолжение.

При проверке, я с уголовного розыска, выяснилось, районное именно в магазинчике свой «распределитель». Его поместили в деревню, подальше от глаз. Мой не и статью об «спецмагазине» в газету. И же? Его «пасти». И подловили на спиртных (у умерла сестра, на похоронах). За с выставили из милиции. С устроился в профессионально-техническое училище.

Должен заметить, милиции во отношениях защищены, кто-либо другой. Иные даже отказываются жилье. Да и со беда. Мне-то в местности можно, у какое-никакое имеется, а в мои сидят на «голодном пайке». Тут, говорится, не хочешь, а кланяться боссам. А и поймать милиции «на крючок», он закрывал на их махинации.

Со мной, похвальбы скажу, никогда не проходило. Меня побаивались. Да я и не пользовался служебным положением. Как говорил, сумочку с — и хватит. Поэтому в чего мог жуликов на место. Сейчас работников «на крючке» у теневой экономики, а те, принципиальнее и честнее, равно с воевать. Более того, в и такие, напрямую преступников. Разумеется, не за глаза.

И милиция сейчас, на взгляд, в растерянности: и от защищать? Куда подует? Раньше было ясно. Скупаешь и перепродаешь? Ага, — суд тебя! Нарушаешь закон? К ответственности! А теперь? Все размыто, «в тумане». Законов и нередко друг другу. А с все требуют: ищи, выявляй, борись... С бороться-то? С бабкой, ведро с унесла? Это можно, хватит. А с теми, кто, в сотни тысяч, в местности что ни попадется,— к не подступишься...

Вот недавно, к примеру, из 50 и 100-рублевки. А по это ударило? Да в очередь по жителям, трудовые всегда хранили. Сколько на потеряли? Полагаю — много. Кстати, в три дня, шел ассигнаций, по рыскали дельцы, покупали за... пять рублей. Одного я и в отделение. Ну и что? Мне же и досталось: самоуправничаешь, участковый, какое, по-твоему, мы предъявить обвинение? В общем, с отпустили. Вот так!

Со я убедился, ни работай, равно нехорош: с стороны — ругает, с — недовольны. Надоело все до чертиков. Хоть и я в почти лет, а месяцев решился и рапорт об увольнении. Руководство не меня отговаривало. На сказали: «Свято пусто не бывает».

Снял я погоны и работаю охраны на молокозаводе. А на участок и в деле взяли человека. Не знаю, уж он справляется со обязанностями, но, полагаю, сталкивается с же проблемами, в время не покоя и мне...

...В сельского отчетливо социальная этого «мужика, в погонах». С стороны, «начальство ругает», с — им «люди недовольны». И не волнует: а как, собственно, ему самому? С — худо. Приусадебное хозяйство, постоянной на службе, тяжело. Вообще, во отношениях его труднее, у односельчан.

Но что в исповеди: по временам, «люди боялись», был «железный порядок», а в с «сверточек давали». Не нам Бог к порядкам. В то же при экономической и неразберихе он, порядка, зачастую беспомощным.

Трудно от мысли, в же находятся милицейские — не же преступности в в время просто размеры. Вот исповедь сельского заставляет о задуматься.