Новости, события

Лицом бренда Kotex стала Оксана Акиньшина

Звезда российского кинематографа Оксана Акиньшина стала лицом рекламной компании фирмы Kotex на 2014 год. Оксана - очень популярная молодая актриса, которая радует своим талантом отечественных и зарубежных зрителей с ранних лет...

Интервью

Спартак Мишулин: «Людям надо говорить хорошие слова каждые пять минут»

... Я порадовалась за Спартака Васильевича, что есть у него настоящий друг и надежная семья; поняла, что главное в этот человеке — доброта и любовь к людям, и от души пожелала ему новых ролей в его родном театре, а нам новых встреч с любимым артистом.

Присоединяйтесь

• RSS

Последнее забора.

В мая, на отцвела сирень, Забору ясно, это ему не продержаться. Ночью подкосились, и он в от крапиву. А в седьмого утра, к обычно, Муха и на от доску с «Гошка — дурак».

— Уйди, Муха, — Забор. — Без тяжело.

Муха почесала об ногу.

— Видишь, дело, — Забор. — Невозможно лет на подпорках. Чинить было, менять... Сожгут ведь, думаешь?

— Ж-жалко, — ответила Муха.

— То-то и оно, — Забор.

Кряхтя, он поднялся, из крапивы, рассыпавшиеся и куда глядя:

— Куда же ты?—всполошилась Крапива. — Погод, Заборушка!

—Все, — Забор. — Надоело! Разрослась спасу нет! Хоть спокойно. И уж осталось.

— Что же делается? — Крапива. — Я Крапива двудомная, название имею, а дома лишают?! Да я жизнь под прожила.

И не Забор шагов пройти, Крапива из-под штакетин:

—У корневища ползучие. Я за тобой, Заборушка, и землей поползу...

Долго ли, ли, они до дач. У Сирень «Анна Шпет» размахивала цветущей веткой.

— Что с вами, мадам? — Забор.

— Обломали!—всхлипнула Сирень. — Одна осталась. А воскресенье — приедут—и ее в букет.

— Что ж-же ты? Помож-жем... — Муха

—Да мне,—испугался Забор. — И еле стою

Доски растерял... Поверьте, мадам, я бы рад...

Но Крапива разрасталась него, своими стеблями, к Сирени, под ее корневища, новые побеги.

— Держись, держись, Заборушка! — покрикивал: она.

...Все Забор на стеблях, делая вид, огораживает куст. Ему стыдно за столбы, за доски, проволокой. Неловко в виде рядом с Сиренью. Да Сирень на и не надеялась, и, видно, к худшему. Муха и день по «Гошка — дурак», от «Г» до «к» и обратно. И с часом глубже они в крапивные джунгли.

Хозяева Сирени от Забора любимую, синюю доску, с Крапиву — и уехали.

—Я Крапива двудомная! — им Крапива. — Меня Ботанического Атласа фотографировали!

Утром Забор, Крапива и Муха в цветах: «Анна Шпет» осыпалась... Лишь цветок оставался на ветке. Самый крупный, с лепестками.

— Волшебный! — Сирень. — Берите! Забирайте-забирайте, он приносит. Только не его и желание.

— Батюшки... — Забор. — В мои-то годы... Послушай, Крапива, ты когда-нибудь сирень?

— Я Крапива двудомная! — Крапива. — Дома не ем! Я Сиренью остаюсь.

—Мож-жет быть, я попробую, — Муха.

...В же Забор и Муха пустились в путь. Идти нелегко. Много уходило на то, удерживать равновесие. Иногда возвращаться и отвалившиеся штакетины. Но Забор тянулся гигантской сороконожкой, не сумерки. А по ночам, Муха в дырке, букву «о» в «Гошка», он в траве, на звезды, и казалось, они с неба, цветы Сирени с лепестками...

Чем дальше, холодней и становилось лето. Муха чаще задремывала. Забор нервничал, ронял доску за другой. «Стать ли крапивой, — он иногда. — Той нипочем...».

В из ясных он свои и сушиться на у реки. Вялый луч на когда-то от доску и Муху.

«Ну бы я новым, — Забор, — бы на дачу. А небось другой стоит... Можно, конечно, и в превратиться... А — ничего хорошего».

— Уж-же... — прожужжала Муха.

Забор было, да не на столбах и в воду. «Что ж, —подумал он, — поплыву, пожалуй. Муху бы не простудить...».

...Минуту Забор по реке, на мокрую Муху. Он на юг, туда, круглый не сирень, нет дождей и, может, не заборов.