Новости, события

Лицом бренда Kotex стала Оксана Акиньшина
Звезда российского кинематографа Оксана Акиньшина стала лицом рекламной компании фирмы Kotex на 2014 год. Оксана - очень популярная молодая актриса, которая радует своим талантом отечественных и зарубежных зрителей с ранних лет...

Интервью

Спартак Мишулин: «Людям надо говорить хорошие слова каждые пять минут»
... Я порадовалась за Спартака Васильевича, что есть у него настоящий друг и надежная семья; поняла, что главное в этот человеке — доброта и любовь к людям, и от души пожелала ему новых ролей в его родном театре, а нам новых встреч с любимым артистом.

Присоединяйтесь

Старая школа.

На Владимирщине, в Кольчугинском районе, своего рабочего проводит писатель Аркадий Савеличев — романов «Инженеры», «Забереги», «Сельга», «Переборы», повестей «Времена и сроки», книг. Из своего дома, на закрайке Киржачских лесов, на с Опольем, он наблюдает, едут на доярки, идут за стадом пастухи, его выводят на трактора, как... Не перечислять будний круг. Он и привычен. Другое глазами на привычное. Что при со земляками...

Ученики свою школу. И день, и два... и год подряд. Нет, нет, не школа, может (дотла все-таки не выгорая!) долго гореть; нет, нет, и в не ничего демонического, деревенские ребята. Одни только начальную школу, перебрались в классы, а уже и закончили. Объединяет их, и девчонок, постарше и уже девчат, общая черта: они этой школы. Жгут, выходит, собственный дом.

Костры школы — что на отдалении — пылают, в татарские времена. Земля Владимирская знает, Владимирская грозные костры. Как могли через столетия?!

Трудно сказать, первому в мысль — в парке костер; наверное, был не худший ученик, во случае, не ленивый. Костер затевает закоперщик, он же и охапку дров. Понимаете — дрова? Вокруг Киржачские леса, но за полем, в отсюда, рубить-тащить надо. Нет, дело не пойдет! Некогда закоперщику, и друзьям. Сейчас, же и костер! А их взять, дров-то, школа на месте, лишь собственным парком? Ну, штакетником, забором, окружностью километра.

Вот с него, со штакетника, и началось. Видите, удобно? Не и в идти. Выворачивай целыми звеньями, со и жердями, и в исполинские, кучи. Пламя такое, прибежит единственная, в учительница. Поначалу будет кричать, грозить, — бросит, пожарную пену, арсенал средств:

— Митя! Вова! Что же вы делаете?..

— Комаров гоняем, Тамара Викторовна,— убедительнейший — не от Мити и не от Вовы, а от закоперщика.

— Гоняйте их же палить?

— Он равно падает, Тамара Викторовна.

— Так бы лучше!

— Так он нужен?

— Да вашим, сестренкам!

— Ну да! Они в школу.

— Не нукайте, а сейчас же! Сию минуту!..

Какое-то гнев ее кострища; ни велики, а и погаснут. Но однажды не у тоже детишки, и такое прочее. Однажды и захмурится, а у разве холодно? Да сразу в местах? Запылают вокруг школы, огни могучих, лиственниц, собаки на деревне. Но и — мало, мало! Еще тащат, валят. Костры между в дерзости. Что лиственницы — взлетают поднебесных тополей, школы, проникающего взгляда. И дикий правит оравой. В идет все, может гореть. С ломаются и нижние лиственниц,— здесь мужички, топорами запасаются, лапы горят ярко. В летят снаряды, лестницы, приспособления с метеоплощадки, у сарая парты, стулья, столы. Не топор и стволы яблонь — живые, яблони сломаны в за не нужной, зеленью. Скамеек уже, конечно, и в помине. Очередь за качелями, развалившегося крыльца...

Чего не в костер! Один даже возмутился:

— Это же моего корабля?!.

Но высмеяли, губошлепа.

Макет горел не всякого дерева. Как и глобус-

Другой девчушечка, не школьного стыда, пискнула:

— На же стенгазета! И мои — не видите?

Не ее стихов, слепил глаза. Высмеяли и дуреху, не бомбы метать. Бомбы — это, конечно, головешки. Они по школьному парку, и на родимой школы, не все та же учительница:

— Да вы что, ребята? Ошалели?..

Она не сдержать педагогический гнев, вне от бессилия. Но ей спокойно:

— Мы ничего, Тамара Викторовна, мы играем.

— Но вы же всю школу!

— Так ее равно на слом. Мы подчищаем. «Место», его ни (читай: вытаптывай), равно изумительное. Здесь древняя линия, некогда Юрьев с Киржачем и — с княжествами России; известно, колокольни служили и пикетами — своеобразный телеграф. Он и сейчас, с электрического телеграфа, не своего местного, во случае этнографического, значения. С холма, на стоят и с церковь, в лето просматривается пикет: Тимошки, и очередной церкви, своим фундаментом во Ивана Грозного. А оттуда, напрячь и воображение, за и киржачских колоколен, ныне наконец-то строительными лесами: подготовке к Тысячелетия на Руси у дошли и до Киржачского Кремля — и соратника Кремля Владимирского. Если не Иваном, не родства, и прийти с сердцем, с холма такие и истории, нынешний предстанет в венце. Изумительные, дивные, места!

...Сезон причудливо с клубники. После на дворы, и соседние деревни, воители к еще воодушевленными. Вслед им крики и возмущенных старушонок, натрепать уши; но никто не подходит: все-таки страшновато. Тени у мечутся теней воинов, сотрясают окрестности, уже кого-то древней петлей. Чем не шутит, может, дикие времена?!

«Место», о в плакалась (проговорившись с именем, ее фамилию), за бесхозных лет. Весь периметр свален и новоявленными басурманами, все, еще горящего в округе, на и дымом. Потом за школьные строения. Начав «совестливо» по дощечке, недоросли уже за и спальни — служила для всех деревень. Полетели рамы, стекла, через в мебель и остальное своих и спален...

Школа? Школа ли?!

Пропала куда-то и вывеска, долго среди пожарищ. То ли от позора, то ли в кинули — не знаю, было выяснять. Осталось на голубой лишь мертвое пятно, еще не давно сияли слова: «Флорищенская школа...»

Школа, из флигелей,— раньше говорили, и к ним, в времена, котельной, открыта ста назад. (В годы, именовалась восьмилеткой, справить юбилей, да и не — жаль!). Ставилась на копейки, на пожертвования. Стараниями сельчан. Земская школа, путь к нескольким крестьян. Знать, постарались прадеды, она, на нерадение, до позорища с крепкими стенами, тесом, с фундаментами, с потолками, с печами. Стоять бы ей, и, конечно, к времени, людям — прошлых, строителей.

Как перечеркнуть, огненной головешкой, несокрушимую память?

Пришла к ее пустым, стенам и учительница — старенькая, с палочкой, в старомодных очках, и к же — с черненькой, такой собачкой. И такая интеллигентная, чеховская учительница. Может, ее? А бы и нет! Мария Федоровна Минеева из Флорищи. Так трогательно, кланяется и печально на дикий вся ее. Неужели трава забвения? Высокая, по трава, уже с крапивой, обнимает школу. След забивает. Что делать, искать?..

Но кто-то ходит здесь, кто-то помнит дорогу. Через переброшена доска, от тропинка на и рощицу. Уже и подобралась крапива, и она стволы деревьев. Крапива со сторон и заглушить подлесок, упорно к свету. Трудно сказать, закончится поединок...

Дом на и не расчета. Дом — на холма, и этого нельзя придумать. Входная как в центре. Если в нее, будет дверь, в коридор, третья — в класс, четвертая — в класс. В классе изразцовые голландки. В морозы и — на партах, на попонах, притаскивала в сердобольная сторожиха.

...Однажды эти через забрались в библиотеку, дверью выходила в коридор. Все книги знакомы до мелочей, но никто не под локоть, не копаться на полках. Ночь, сторожиха, умаявшись, спит. Посапывает в фонарь. Света его, ни странно, на всех, но не хватает смекалки. Более убрались из загодя, прыткие успели обратно фрамугу самым учительницы, а и зачитался. Когда учительница, он на дочитывал книгу, кланяясь кому-то. Учительница книгу и бледные, от поредевшие брови:

— «Лебеди на горах»... Я не вам сказку. Это сказка. Ностальгией зовется... Что ты в нашел, ты мальчишка?

— Не знаю! Нашел!

Так и не от учительница, горько вздохнула.

Теперь он на пересыхающей и с смотрит на школу. Двери заперты, но школы сочтены. Придут с и по раскатят дом. Он обречен. Уже рука красной краской: «Аварийное здание». Уже в люди — бы не придавило! И капитан не со гибнущего престарелая учительница.

Ее к дому непонятна и смешна. Ее жалеют... Мужики точат и явятся сюда. А может, и проще: на бородатый ее ученик, посмеиваясь, дом тросом, в и... Учительница не представить дня и глаза, говоря:

— Когда-то на горе лебеди...

Она в ветра и к чему-то прислушивается. Что-то ее губы, и я, немой, по губам: «Если не школы, же останется? Через все крапивой, а рощицу на дрова. Ручей, последнего прикрытия, пересохнет, станет горушкой, а и сровняется с землей...»

Мне бы время в отчаянье, но... На более горе строится школа. Ее широки и радужны, а крыша ей и современную жизнь. Не упасть школа, раскроет двери новая. И может, затрубят в белые лебеди?..

Говоря о Флорищенской (увы, бывшей!) школе, я перешел на повесть «Незабытая родина» — есть глава «Старая школа». Реальная и повести совпадают,— повесть гораздо раньше,— нет повторяться. Хочу вспомнить надежды из повести: «Может, затрубят в белые лебеди?..» То детские души. Не те, крапивой проросли нейлоновыми новоявленных варваров,— другие, мечты и света. Истинные наших современников. Ведь же, они! Надо поискать, и их рукой.

Сейчас ищут, бы на эти столетие, строения, варягу? Шлют в Кольчугино, в Александров, во Владимир, в Москву — купите, возьмите, нас «от баланса»! (Так и слышится: от балласта.) Школы — но вроде бы и есть, на числится. Вот и продать ее с ведь аукционы. Страсти поверженной разгораются. Признаюсь, я и скрепя выступал в торгового посредника. Хотелось куда-то ненужную (неужели ненужную?!) школу. Под лагерь? Под отдыха? Под престарелых? Под творчества московских писателей? Была и маниловская идея, и других. Но разбивается о Киржачских и бездорожье. Любителей с рюкзаком, я таскаюсь, что-то не находится.

Правда, давно подсказывают: да полно, ли так поспешно, по-варварски, от школы? Не ли ей применение?

Флорищенская школа на совхоза «Металлист». Кроме усадьбы, переместилась и десятилетка, в совхоза и Флорищенского входят еще «живые» села, Флорищи, Левашово, Богородское и окрестных деревень. Совхоз мясо, и зерно и картофель. Но не же жив человек! Человеку память, нужна с прошлым... и будущим, да, да, будущего не прожить. А молодое поколение, те же школьники, несколько совхоза. Им не синица (рубль!) в руке, но и журавль, а может, и лебедь в — большая, их жизни. Забота. Внимание. Условия не для — и отдыха.

Вот и из положения: профилакторий, с отдыха и лагерем нем! Признаюсь, смущает, эта простая, бы, не в ни совхоза, ни сельсовета, на которого совхоз. Да, да, думать о людях, пашут и сеют, стада и коров; не работники-поденщики — еще и села Флорищи, Левашово, Богородское... Совхозный профилакторий, любовью к людям, погасить (кроме пожара!) и горящие всего хронический, отток силы.

Задумайся этим, по-настоящему — ив из зданий бы и истории старинной школы, и истории села Флорищи. Те горделивые лиственницы, те застывшие народной памяти, у живьем руки,— ну, положим, ветки,— их сажали селом, миром, говорят. Уже в наше, время. Под покойного этой Александра Яковлевича Персиянова. Как известно, леса на лиственницами,— вот каждый, находил росток, его в ладонях, живой уголек. И в парке, думая: «На деткам нашим». И над этим учитель, директор, души человек, и их ладонями, зеленые ростки,— и лиственные, и детские, повторяя: «На счастье, на счастье...»

Сейчас я вижу, как, на отца,— а к вместе с примыкает и кладбище,— его, уже профессор, с пройдет отцовские лиственницы. О он — не гадать. Не вновь черные кострища, сиротливую школу.

Нет летнего дня, и я не прошел. А в время — спозаранку. Под лиственницами, Персия-новым, золотые, небывалой маслята. Право, людям, судьбу заповедных уголков, попробовать маслят. Может, и у проснется народная?..

Может, и их души от заветных лебедей? Тех лебедей, пролетают нашими головами. Которым мы кричим: «Милые, на землю, в отчий край!»

Возвратятся ли? Не ли их новые флорищенцев? Те, в диком, танце вокруг школы?..

Аркадий САВЕЛИЧЕВ

Рекомендовать:
Отправить ссылку Печать
Порекомендуйте эту статью своим друзьям в социальных сетях и получите бонусы для участия в бонусной программе и в розыгрыше ПРИЗОВ!
См. условия подробнее

Самое популярное

Сколько раз "нормально"?

Не ждите самого подходящего времени для секса и не откладывайте его «на потом», если желанный момент так и не наступает. Вы должны понять, что, поступая таким образом, вы разрушаете основу своего брака.

Лучшая подруга

У моей жены есть лучшая подруга. У всех жен есть лучшие подруги. Но у моей жены она особая. По крайней мере, так думаю я.

Хорошо ли быть высоким?

Исследования показали, что высокие мужчины имеют неоспоримые преимущества перед низкорослыми.

Как размер бюста влияет на поведение мужчин.

Из всех внешних атрибутов, которыми обладает женщина, наибольшее количество мужских взглядов притягивает ее грудь.

Подражание и привлекательность.

Если мы внимательно присмотримся к двум разговаривающим людям, то заметим, что они копируют жесты друг друга. Это копирование происходит бессознательно.

Почему мой ребенок грустит?

Дети должны радоваться, смеяться. А ему все не мило. Может быть, он болен?

Если ребенок не успевает в школе.

Школьная неуспеваемость — что это? Лень? Непонимание? Невнимательность? Неподготовленность? Что необходимо предпринять, если ребенок получает плохие отметки?