В приемной известного профессора, ведущего хирурга одной из московских клиник, сидел высокий бледный человек.
Что у вас? - не отрывая глаз от какой-то бумаги, спросил профессор.
- Я очень прошу вас оперировать мою жену.
- Почему именно я? В клинике сотни больных, и я не могу каждого...
- Я прошу вас об этом не только потому, что вы блестящий хирург, на это есть и другая важная причина. Если вы позволите, я объясню вам...
Профессор внимательно взглянул на посетителя и, уловив в лице мужчины волнение и боль, решил выслушать его.
- Если позволите, я начну издалека,- сказал мужчина, вытирая платком пот со лба.
...Отец и мать мальчика разошлись, когда ему еще не было и года. Шурик стал жить у дедушки с бабушкой в маленькой комнатке на Чистых прудах.
Время шло, у родителей появились новые семьи, а Шурик по-прежнему жил у стариков. Строгий дедушка работал бухгалтером, держался с достоинством. Бабушка вела их нехитрое хозяйство.
Шурик переходил из класса в класс, носил перешитую из дедушкиной одежду. Жилось им трудновато, а когда старички начали прихварывать, Шурик решил идти работать и уже в 16 лет стал учеником слесаря.
Когда началась война, в семье работал один Шурик, дедушка к этому времени вышел на пенсию. Вскоре погиб на фронте под Москвой отец. Шурика, как единственного кормильца стариков, в армию не призвали, но он всей душой рвался на фронт, стыдился того, что сидит в Москве, в то время как его товарищи бьются с врагом и погибают. Несколько раз ходил в военкомат и в начале сорок второго года получил повестку в армию. Старики не осуждали его, только как-то поникли, сгорбились, поглядывали на него грустно и серьезно. Провожали они Шурика вдвоем, держась под руку. Дедушка строго сказал: «Воюй, внук, достойно!». А «буся» исподтишка крестила его да шептала: «Пиши, Шурик, не забывай нас, Шурик!»
Учеба на курсах промелькнула быстро. Часть, в которую направили парня, сразу же попала на передовую. Тяжелые бои, отступление, опять бои, два легких ранения, лечение в медсанбате - дни и месяцы мелькали, как кадры в кино. Домой он писал часто, очень скучал по своим «бусе» и «дусе», получал письма и от них. Дедушка сдержанно сообщал о жизни в Москве, ни на что не жаловался, советовал Шурику, как держаться с командирами, товарищами, просил «не подкачать», не опозорить их фамилию.
В каждом письме была приписка от бабушки с пожеланиями и просьбами беречь себя, не остудить горло, не промочить ноги.
В конце сорок третьего года от дедушки стали приходить совсем короткие письма. Приписок «буси» в них не было.
Еще через полгода не стало писем и от «дуси». Шурик волновался, писал соседям, в домоуправление, просил сообщить, что случилось, но ответа не было. Через адресное бюро нашел тетку и только в сорок четвертом году получил от нее ответ. «Прошу тебя, Шурик,- писала она,- простить за молчание, но я была связана словом, которое дала твоим старикам. В ноябре сорок третьего года тяжело заболела бабушка. Понимая, что уже не поднимется, она взяла с нас с дедушкой слово, что после ее смерти мы тебе об этом не сообщим». И дедушка, честный и гордый «дуся», как мог, скрывал от внука их общее горе.
После смерти жены дедушка начал слабеть, безучастно сидел у окна и оживлялся лишь, когда передавали сводки с фронта или приносили письма от Шурика. А когда слег, в свою очередь, взял с тетки слово, что она хотя бы полгода будет оберегать его мальчика от горького известия.
Нужно было жить, бить врага, он жил, воевал, получал боевые награды. Уже начались бои в предместьях Берлина, уже все говорили о близкой Победе, когда случилось непоправимое! Вражеский снаряд накрыл блиндаж, и последнее, что видел и помнил Шурик, была ослепительная вспышка огня. А потом долгие дни беспамятства.
Очнулся он в полной темноте, кружилась голова, остро болела правая нога. Голову стягивали, закрывая глаза, бинты, в ушах шумело. Он силился подняться, но не мог: сразу появлялась боль во всем теле.
И вдруг его руки коснулась теплая шершавая ладошка! «Буся, это ты? Я знал, что ты жива, что все это мне приснилось! - Он заметался в постели, пытаясь встать, губы невнятно шептали: -Бусенькая моя!» На шею Шурика упала одна теплая капля, потом вторая...
Периодически возвращалось сознание, прерываемое лихорадкой, ознобами, острой болью. Боль причиняли перевязки, смена белья, простые движения в кровати.
Он уже слышал шаги и разговоры и научился отличать руки, маленькие, теплые и шершавые, которые иногда причиняли ему боль, но чаще успокаивали, Шурик давно понял, что это не бабушка, но привык к ним и ждал их прикосновения.
Настал день, когда с головы и глаз сняли повязки. Сначала свет показался нестерпимо ярким, а предметы вокруг расплывчатыми. Потом они стали четче, проявляясь, как негатив в ванночке фотографа. Палата со сводчатыми потолками, койки с ранеными вокруг, зеленая ветка дерева в окне, а в ногах, держась за спинку его кровати, стояла молодая женщина в белом халате. Из-под белой шапочки выбиваются пышные каштановые волосы, милое лицо бледно, а глаза полны слез.
От мысли, что он видит, сердце Шурика наполнилось радостью. И сразу же подумалось, что перед ним хозяйка ласковых рук, которые сейчас судорожно вцепились в спинку его кровати.
Шурик заволновался, задвигался, пытаясь подняться, но не смог. «Лежите, Саша,- сказала женщина тихим голосом,- Лежите, пожалуйста, вам нельзя волноваться».
- А моя бабушка называла меня Шуриком,- сказал он и мучительно покраснел.
- Вот мы и познакомились. Вы - Шурик, а я - Екатерина Николаевна, ваш врач,- отозвалась молодая женщина и тоже покраснела.
Шурик не успел ни о чем спросить ни ее, ни стоявших вокруг сестричек, которых он вначале и не заметил, как в палату быстрыми шагами вошел коренастый капитан медицинской службы. Он подошел к женщине, положил ей на плечи руку и что-то тихо сказал, но она ничего ему не ответила, продолжала смотреть на Шурика. Тогда военврач строгим голосом приказал готовить раненого к перевязке.
Только теперь узнал солдат, что вражеский снаряд не просто тяжело ранил и контузил его, но и оторвал правую ногу почти целиком. Вот почему так сильно болели бедро и вся правая половина тела.
Потом начались нагноение раны, заражение крови, боли, жар, беспамятство. И каждый раз, когда он приходил в себя, рядом была милая женщина, доктор, Катя, как он про себя называл ее. Утешала, подбадривала, ругала за малодушие и лечила! Лечила не только лекарствами и своими добрыми руками, но и заботой. Перевязывала, переливала кровь, помогала подняться, учила ходить на костылях.
Военврач часто заходил в палату, интересовался состоянием раненого, предлагал отправить его на долечивание в московский госпиталь. Но Катя каждый раз отстаивала Шурика, доказывая, что пока еще он не перенесет дороги.
Однажды Шурик услышал тихий разговор между врачами. «Может быть, мне перевестись?» - спрашивал капитан у Кати. «Не знаю, что вам и посоветовать,- ответила она.- Видно, моя судьба в этом парне».
Короче говоря, пришла демобилизация, а Катя с Шуриком приехали в Москву мужем и женой. В трудные послевоенные годы Катя работала врачом, успевая проводить и встретить своего Шурика, который начал учиться на бухгалтерских курсах, ездила заказывать ему протез, воевала за то, чтобы протез сделали полегче. Потом терпеливо учила мужа ходить без костылей и без сопровождающего, заставляла чувствовать себя полноценным человеком.
Жизнь шла. Шурик стал главным бухгалтером крупного учреждения, его очень ценили за знания, честность и неподкупность. Он научился помогать Кате по хозяйству, водить машину. А она по-прежнему была для него всем на свете -поддерживала, советовала, успокаивала.
Получили новую квартиру и машину, ездили отдыхать и путешествовать. Появились добрые друзья, отыскались однополчане. Встречали с ними праздники, Дни Победы и, как все, старели.
Первой ушла на пенсию Катя, болели ноги, мучило повышенное давление. А тут подряд два инфаркта у Александра. Вновь Катя лечила его, оберегала от волнений, ухаживала.
Нынче эта немолодая и тяжелобольная женщина нуждается в срочной операции.
- Теперь вы знаете, профессор, кто для меня моя Катя.
Профессор встал из-за стола, подошел к посетителю и,
положив ему руки на плечи, серьезно посмотрел в глаза.
- Иди, солдат, и будь спокоен. Я сам буду оперировать твою Катю.
А когда мужчина подходил уже к двери кабинета, вдруг спросил с волнением:
- Какую фамилию носила Катя до замужества?..
P. S. Шурик пережил свою Катю только на полгода.
комментариев: 3
комментариев: 1
комментариев: 1
комментариев: 2
комментариев: 1
комментариев: 2
комментариев: 1
Не ждите самого подходящего времени для секса и не откладывайте его «на потом», если желанный момент так и не наступает. Вы должны понять, что, поступая таким образом, вы разрушаете основу своего брака.
У моей жены есть лучшая подруга. У всех жен есть лучшие подруги. Но у моей жены она особая. По крайней мере, так думаю я.
Исследования показали, что высокие мужчины имеют неоспоримые преимущества перед низкорослыми.
Из всех внешних атрибутов, которыми обладает женщина, наибольшее количество мужских взглядов притягивает ее грудь.
Если мы внимательно присмотримся к двум разговаривающим людям, то заметим, что они копируют жесты друг друга. Это копирование происходит бессознательно.
Дети должны радоваться, смеяться. А ему все не мило. Может быть, он болен?
Школьная неуспеваемость — что это? Лень? Непонимание? Невнимательность? Неподготовленность? Что необходимо предпринять, если ребенок получает плохие отметки?
Комментарии
+ Добавить свой комментарий
Только авторизованные пользователи могут оставлять свои комментарии. Войдите, пожалуйста.
Вы также можете войти через свой аккаунт в почтовом сервисе или социальной сети: