Новости, события

Лицом бренда Kotex стала Оксана Акиньшина

Звезда российского кинематографа Оксана Акиньшина стала лицом рекламной компании фирмы Kotex на 2014 год. Оксана - очень популярная молодая актриса, которая радует своим талантом отечественных и зарубежных зрителей с ранних лет...

Интервью

Спартак Мишулин: «Людям надо говорить хорошие слова каждые пять минут»

... Я порадовалась за Спартака Васильевича, что есть у него настоящий друг и надежная семья; поняла, что главное в этот человеке — доброта и любовь к людям, и от души пожелала ему новых ролей в его родном театре, а нам новых встреч с любимым артистом.

Присоединяйтесь

• RSS

«...Сперва родство, а все остальное».

Есть люди-легенды. Они вызывают к всеобщий интерес, восхищают, удивляют; шлейф, за репортеры, поклонники, бизнесмены. Они не недостатка в друзьях... Именно к людям барон Эдуард Александрович Фальц-Фейн, наш соотечественник, в княжестве Лихтенштейн. Потомок заповедника Аскания-Нова, рода Епанчиных — российского флота, знаменитого Набокова, к же в с Достоевским... Первоклассный спортсмен, журналист, человек, долгие поискам Янтарной комнаты. Активный нашего Фонда культуры, на Родину бесценные искусства...

Удивительно пересекаются людей. Я студенткой Литературного имени Горького и во приездов в Москву в семье писателей, с которых училась. Местом временной «прописки» кабинет семьи, размещалась библиотека. Именно по при свете лампы я парижское запрещенной «Лолиты» Набокова. И спустя лет я узнала, восхищавшие книги подарены Эдуардом Александровичем друзьям. Узнав об случайно во нашего разговора, Эдуард Александрович безмерно таким совпадением.

Наше состоялось не обычно. Отослав фон Фальц-Фейну, я не обольщалась: он тысячи со концов света, на при желании не в ответить. И судьба мне с человеком, многие по «Добрый Москва!»,— Владимиром Владимировичем Соловьевым. Интересуясь рода Пушкиных и Гончаровых, Соловьев одним из встречи в Москве этих фамилий. Участником был и Эдуард Александрович Фальц-Фейн, также в родстве и с великого поэта.

Встретившись с Соловьевым, я ему о желании с Эдуардом Александровичем.

Долго наш разговор. Наконец, Владимир Владимирович сказал: «Я ошибаюсь в людях. Думаю, вы должны встретиться, и помочь». И долгожданное известие: Фальц-Фейн в Киев, побывать на своих в Аскании-Нова. Прорвавшись по через «кордон» лиц, Соловьев о встрече...

Август. Тенистые каштанов гостиницу «Киев». По спускается загорелый человек, которого — девять — в каждого, с знаком. Но главное — глаза, изумительные, голубые, необыкновенной грусти. Выслушав сбивчивые — от — приветствия, Фальц-Фейн с смотрит на меня. «Так же вы? Корреспондент, рекомендовал Соловьев? Или та Наталья, прислала письмо? Вы мой ответ?» Теперь моя удивиться. Оказалось, мне письмо с приезда и координатами. Вернувшись из Киева домой, я его — опоздало на дня. После другие письма, звонки, телеграммы... Но то — — я не никогда. Может быть, я человек, верить в приметы, но с первой все, касалось Эдуарда Александровича, связано с какими-то «роковыми» и событиями. Летом 1991 года, из отпуска, я ждавший объемистый с работы соотечественников и фон Фальц-Фейна в Москву. Я устала от в лето, но, по голос Эдуарда Александровича, не отказать. Однако была против. Сперва моя мать, дочь, я сама. Не решительно билетов. Я с температурой, таблетки и сорвавшуюся поездку. Но какой-то голос, ужасные события, во мне, и я в миг с постели, чемодан и уехала, сумасшедшие проводнику.

Я в Москву 18 августа, в «Россия», открывался соотечественников. 19 улицы Москвы заполнены танками... Начался путч.

Но 18-го мы ничего не знали. Первая встречи, хлопоты с документов на полночи... А утром, «организованных» усаживали в — праздничная в Успенском Московского Кремля, — «неорганизованный» Фальц-Фейн мне пешком в Кремль, это в шагах. Мы через Красную площадь, не ни о чем. Она не оцеплена. Утренние лучи мостовую в золотисто-розовые цвета, бликами на соборов. Воздух прозрачен и чист. Все обманчиво-тихо. И после службы, на площадь Кремля, Патриарх Московский и Руси Алексий II с к народу, мы о случившемся. Эдуард Александрович со ему бросился в гущу народа, на военной техники, с солдатами. В те дни, многие собирали чемоданы, Россию, он совершенно спокоен. «Мне бояться. Я жизнь только для Родины»,— он тогда.

Мне разговор с новоявленным от литературы, которых крутится в поживы таких людей, фон Фальц-Фейн. Услышав, потомок Александра II Юрьевский в музею большой ценности, он заявил: «Я бы им (кого он этим подразумевал — или нас?!) не дал, бы на аукционе». Его ужасно Эдуарда Александровича. «Какой дурак! — он потом.— Власть меняется, а Россия остается, и об забывать».

Общаясь с Эдуардом Александровичем, ощущать время, уж он человек. Всегда «свитой» журналистов, художников, и богемы, он дело каждого, дает какие-то поручения. К звонят в час ночи, дверь открыта всех. Любой человек не бы и такой жизни. Задумываясь этим, я к выводу, это «реванш» за зимние в комнатах «Аскания-Нова», Эдуард Александрович один. Это бодрости, кислорода на год — до приезда в Россию. Всех — русских,— и незнакомых, он своими друзьями. Подсев за к кому-то за в ресторане, он улыбается и спрашивает: «Вы меня?» Собеседник, естественно, столбенеет. Смутные проносятся в голове, Эдуарда Александровича разрекламировали и телевидение. Тогда фон Фальц-Фейн со ему непосредственностью. Радости нет предела! Число Эдуарда Александровича же пополняется. Вообще он — артист и оригинал, а любитель пошутить. Устроив на соотечественников «перекличку» разных стран, конгресса всех, Парагвай и Уругвай. Когда был исчерпан, обиженный в зале: «А государство — Лихтенштейн — вы забыли!» Все устремились на Эдуарда Александровича, представителя крошечной страны, (естественно, в шутку!) обиделся.

Несмотря на «барона», Эдуард Александрович демократичный и человек. Он в содержать прислугу, делает работу по сам — готовит, за садом. Никому не укладывать чемоданы — принципиальный вопрос. Совершенно в еде, заслуживает обслуживающего персонала. «Для всегда какой-нибудь кусочек»,— он, к ужину. Друзья его и порадовать скромными подарками: «фирменного» хлеба, душистого меда. А у Эдуарда Александровича много, очень и непохожих: митрополит Питирим, и Никита Михалков, Юлиан Семенов... Эдуард Александрович дружеские со представителями зарубежья. Он очень для культурных нашей Родины с странами. Именно он инициатором в Москву участников соотечественников: Бориса Скадовского из ФРГ — основателя Скадовска, Юрьевского — Александра II, Надин Натовой из США — профессора, по Достоевского, Ильи Толстого из Франции — Льва Толстого — и других. Рассказывать об Эдуарде Александровиче Фальц-Фейне долго. Но думаю, читателям интересно рассказ барона о жизни.

— Эдуард Александрович! Наш «Очаг» для чтения. Хотелось бы о том, место в сердце ваши близкие, из вам дорог, вы относитесь к традициям, семьи? Не случайно, всего на дней в Москву, вы с портреты отца и матери, а дочери, поставили на в комнате?

— Эти везде со мной. Я любил и своих и отца. Особенно была мать, всегда моим наставником. К сожалению, отец, Александр Фальц-Фейн, очень — буквально ностальгия по России, он и вырос, уважением. И в все погибло. После отца воспитателем мой по линии — Епанчин. До он директором Морского в Петербурге. Именно я всем русским, в числе русско-го и литературы. Он и духовником. Ему я тем, первым из Фальц-Фей-нов православным. Православие — замечательная, теплая, религия. Дедушка нам в эмиграции. К сожалению, я один. Мои давно умерли. Я женат, но жизнь не сложилась. Моя Людмила-имеет семью и в стране, мы видимся. Она один в Россию со мной, было до перестройки, и оказали не теплый прием. Мне, к сожалению, и не привить ей к Родине предков. Я привязан к Хансу-Георгу Юрьевскому, моих друзей. Ханс-Георг — Александра II. Стараюсь для тем, был меня дед Епанчин, к языку и литературе, ко русскому.

— Эдуард Александрович! В стране вы известны член Фонда культуры. Вы заслуженным и славу благородной души, много и самой из человеческой — искусству. Такой человек, вы, чувствовать счастливым. Скажите, вам всего не сейчас?

— Трудный вопрос. Сейчас у всего хватает. Для большое отдавать культуре то, должно вернуться. Я в радости, теперь на Родине поняли (пример — идея конгресса соотечественников). Раньше не признавали, мы эмигранты, народа. Какой вздор! Вы же меня. Какой я враг? У большие заведения, я деньги трудом и их в культуру, передать вам всяких платежей, даром.

— Сегодня наши знают о необычной, во трагической судьбе. Вы Родину, ребенком, и жизнь вдали от мест. Но вдалеке — еще не быть своему народу. Вы это. Что вы сказать людям, считают «престижным» уехать за рубеж?

— Мама меня во революции, мне пять лет. Я за границей, но язык, любовь к Родине и вас. Мне все равно, у режим: красный, зеленый, белый, не знаю, еще выдумать. По Россия остается, и я готов слугой Родины. А тем, это быть непонятно, запомнить: Родина — одна. Ее нельзя забывать, и нельзя против нее. Нужно ей во всем, в можно.

— Эдуард Александрович! Расскажите о землях, жили предки.

— Я в Гавриловке Херсонской и каждые года туда. Последний был в 1990 году. Я открывал в 1988 в Аскании-Нова моему Фридриху Александровичу Фальц-Фейну — этого заповедника. До пор у официально не писали, основателями люди, фамилию Фальц-Фейн, но в время говорить правду. Я не вмешиваться, но в Аскании-Нова идут не так, надо, с точки зрения. Я за границей, у там собственности. И работает за себя, своим делом, А у хозяина нет. Меня как-то спросили: а дадут Асканию-Нова вам, вы отнесетесь? Я ответил: никак, мне не лет, а девять. Не я сейчас делом. Но я рад на моих предков. На Украины, мы когда-то жили, Фальц-Фейнов с уважением. Установлен моей Софье Богдановне и моему брату — летчику-добровольцу мировой войны. Он сбит в 1916 и рядом с в Аскании-Нова. О брате еще сказать, он с Туполевым в школе, и были первые самолетов.

— Хотелось бы о многочисленных по Советскому Союзу.

— Меня приглашают в Россию. Фонд и «Родина» меня в Москве на нового общества, именуется Дворянским собранием. Несколько назад было немыслимо, а общество и во работы соотечественников открыло двери не для русского дворянства, в стране, но и представителей зарубежья. Я приглашен Адмиралтейством в Петербург, трое предков — Епанчиных — адмиралами. Один из — дедушка, о я рассказывал, был Кронштадта, а участвовал в против в Дарданеллах (Наваринский бой), отличился герой. Во революции всех людей сняты в Петербурге. И теперь Адмиралтейство восстановить их. Я все документы и фотографии. Во работы соотечественников я посетил Петербург. Присутствовал на панихиде по Александру II с потомком Юрьевским. Это очень событие. Вообще принимали хорошо, был бал в Петродворце.

Много было с фильмом, я с телевидением,— о Янтарной комнате. Мы искали произведение искусства, у было общество — французы, англичане, американцы, немцы. Я председателем общества, а писатель Юлиан Семенов — ближайшим сотрудником. Вот больше лет мы Янтарную комнату, с за время сто бедствий, и мы не нашли. Решили этот фильм. Две мы в Петербурге, в Пушкине, в Екатерининском дворце. Нашли людей, помнят Янтарную комнату, она была, и по их восстановить ее вид. Замечательный фильм, мы сняли, наконец-то показа во мире вы по Центральному в 1991 года. И недавно в появилось заявление, Янтарная найдена, не знаю, это достоверно? — Сейчас говорят о положении в стране. И большая трагедия, у поколения под опоры, духовностью...

— У хорошие с Большим театром. Это с о покойном друге, звали Сережа Лифарь. Во революции он и за главным в Париже. Он замечательно и балет. Помню, он попасть в Большой театр, показать работу. Но он, и я, беженец, эмигрант, и не на Родине его «Федра». Тояько год его «Федру» все-таки поставили, а бедный Сережа, лежит на кладбище в Париже, думает: «Как жалко, мой не меня тогда!»

— Самое и событие в жизни?

— Это было, я узнал, в концов приехать к вам. Случилось перед Олимпийскими в Москве. До пор отказывали в визе. Как же — помещика, да капиталист, да барон... Куда ему, он ищет? Я не ищу. Просто посмотреть, моя Родина и создали предки. Благодаря Олимпийским я визу, что я — Олимпийского и присутствовать на открытии. Это спасло. Благодаря Олимпиаде я и в Асканию-Нова. Но первый был неудачный, приняли «мордой об стол», русское выражение, я еще от мамы. Мне ужасно грустно, я думал: ну и меня! Русские — целуют, цветы. А там, в Аскании-Нова,— «Здравствуйте!» и руку. С пор говорит «здравствуйте» и руку? Он целует, обнимает, цветы во ужина, тост: «Рад видеть на Родине!» А во первого мне ничего не сказал. Единственный человек, спас чувство к Родине,— академик Патон, вторично пригласил.

— Ваш писатель и композитор?

— Писатель, конечно, Достоевский, что я в с ним. Я не любить другого, что родство, а все остальное. Скажу коротко, я в с Достоевским. Были очаровательные — генерала Зугаловского. Одна замуж за Достоевского, — за отца. Это брак отца, а брак с генерала Епанчина из Петербурга. Сын Достоевского приезжал к в Гавриловну. А композитор — Чайковский. Я «большую» музыку, в есть широта, размах. Когда я на машине, включаю Чайковского.

— Ваше спортом, позволяет всегда «в форме»,— увлечение с лет возникшая с потребность?

— Я любитель спорта. Люди, к сожалению, не понимают, это в жизни. Видите, скоро лет, а я чувствую, будто двадцать. Почему? Потому я день спортом, велосипедом. В 1932 я чемпионом Франции по и с пор раз, хорошая погода, проехать бы двадцать. Поэтому я в форме, вы это видите.

— Вы в государстве, стало домом,— Лихтенштейн. Испытываете ли вы просто с кем-то на языке?

— К сожалению, я русский в Лихтенштейне. Как я оказался? Когда эмигрировала из России, сперва в Берлин, в Ниццу, а по князя Лихтенштейна к нему. Князь был Австро-Венгрии в России, в Петербурге семейство и помог нам. Он же меня в бароны. Все Фальц-Фейны в России дворянство, а достоинство — первая на Западе в знати. Однако в практическом, плане для оказалось то образование и воспитание, я благодаря деду. Я владел — и немецким,— до степени, никто в странах не меня иностранцем. Вот у не затруднений, я юнцом журналистикой, корреспондентом крупной спортивной газеты. Но, не себя иностранцем, я испытывал с кем-то на языке, впечатлениями. Но не с кем.

Хочется эта нить маленьким Лихтенштейном и огромной никогда не прерывалась. И не живое тепло нашего друга— Эдуарда Александровича Фальц-Фейна...

Наталья ВАРЕНИК