Интервью

Клара Новикова: "Для меня нет запретных тем"

Раньше мне казалось, что, если целый вечер выступает один артист разговорного жанра,— это скучновато. Но на концерте Клары Новиковой убедилась, насколько была не права. Как она умеет общаться с залом! Да и зал, казалось, превратился в единое целое, внимал артистке, затаив дыхание. И смеялся, просто до изнеможения.

Оказывается...

Наука и спорт

Высокие достижения спортсмена зависят не только от физической формы, но и от того, как он экипирован. Спортсмен может и не знать, сколько всяких ноу-хау вложено в его победу.

Присоединяйтесь

• RSS

Полгода и вступление в семейное сообщество.

Если в пять месяцев малыш уже умеет перевернуться на живот, то на шестом месяце лежать на спине он вообще не хочет. Ведь он научился лежать на животе, опираясь на колени или на ладони, и жадно следить за всем, что делается вокруг него. Будто бы он вступил в четвероногую стадию и в своем личном развитии повторяет форму развития четвероногих животных предков. Впрочем, ползать он еще не умеет и, если хочет куда-нибудь переместиться или что-то схватить, то скорее ляжет на живот и подтянется к желанному месту или доберется перекатом. Пространство кроватки для него уже слишком тесно — он рвется из него на вольный простор.

Мы опять становимся свидетелями еще одной вехи в развитии. Завершился один важный этап, когда ребенок был своеобразно «стабилен» и мог шевелить только телом и конечностями, но не мог самостоятельно перемещаться. Мы крутились возле него, словно планеты вокруг солнца. Теперь с каждым днем все более подвижным будет он. А мы по-прежнему останемся планетами — следить за ним, сторожить, наблюдать, для нас наступает трудное время, потому что каждую минуту малыш будет где-то в другом месте. Драматичная, но интересная пора.

До шести месяцев в общении родителей с ребенком инициатива всегда идет от взрослых. Они те люди, которые что-то делают с малышом, стоит ему подать только сигнал. После полугода ситуация меняется и инициативу перехватывает младший. Он гораздо чаще вызывает и притягивает наше внимание, но вытворяет и такое, что нам надо быть постоянно начеку.

Намного проворнее и сноровистее стали руки. Когда ребенок сидит на коленях у папы или мамы у стола, он обычно умеет схватить целенаправленно предмет, который мы ставим перед ним. (Запомним, что игрушка для малыша — любой предмет, который его интересует, а не только тот, какой мы, взрослые, считаем игрушкой.) Он умеет в каждую руку взять по предмету или один предмет ощупать двумя руками, изучить, попробовать. И разумеется, еще долго для такой деятельности он будет привлекать на помощь и рот. Он умеет предмет схватить и держать, но также и отпустить. И к удивлению, делает это менее ловко, чем хватает. Так, он уцепится за скатерть и стягивает и стягивает ее, коробочки и кубики валятся у него из рук во все стороны, и мы едва успеваем подбирать их. Сжимать и отпускать схваченное еще полгода будет одним из преобладающих «упражнений».

Целенаправленная манипуляция и перекладывание предметов из одной руки в другую представляют значительный прогресс в познавательной технике. Значит, ребенок хочет докопаться до сути, хочет что-то понять, что-то узнать, разрешить какую-то задачу. Это чрезвычайно перспективная тенденция, которая в течение первых лет принесет родителям множество забот, а то, может, и беду, но потом она богато окупится.

Овладев манипуляцией, ребенок и в обучении сделал еще один шаг. Если он берет в руку резиновую игрушку, которая пищит, то, услышав писк, он не пугается. Ведь он уже заранее ждет, сейчас что-то случится. У него есть опыт! Он уже сколько раз нажимал, и игрушка всякий раз пищала. Он начинает, мы бы сказали, материально понимать причину и следствие. И такое познание — залог богатого развития в будущем, кто знает, может, именно из такого познания именно у этого малыша со временем разовьется дар научного исследования.

Ребенок понемногу становится общественным существом. Подвижность физическая, которая еще в прошлом месяце росла прямо на глазах, вместе с созреванием зрения и слуха позволяет ему наблюдать за всем, что творится вокруг. И наблюдает он не только с большим увлечением, чем когда-либо прежде, но и с большим пониманием. Теперь он, как правило, уверенно отличает своих от чужих. Но пока еще не заметно, чтобы он явно чужих боялся — это приходит обычно месяца через два, — но с чужими он более сдержан, чем со своими. Перед своими он не смущается, встречает их с заметным удовольствием, с большой радостью воспринимает их прикосновения, их близость, а в ласке сам проявляет активность — приласкается, прижмется, попросится к маме на руки или, например, счастливо взвизгивает, когда папа с ним играет, поднимет высоко над головой, а потом опустит вниз.

З. Матейчек