Простые истории

Прогулка по первому снегу

Неужели копыта стучат по ступеням? Аня посмотрела на будильник: время позднее, пора бы копытам... Подняла с пола фантик от конфеты, сунула в карман. Пихнула под кровать коробку с диафильмами: слишком хрупкие... Вчера наступила на «Курочку Рябу»,— сегодня приходится на свет ее смотреть, в фильмоскоп не проходит. А под копыто попадет коробка — все ленты к окну прилаживать, что ли? Вдвоем много так не насмотришь. С лошадью интереснее на экране.

Аня подошла к двери. Кто-то шумно дышал по ту сторону. Она совсем разволновалась и распахнула дверь.

На лестничной клетке отдыхала соседка. В руках -битком набитые сумки. А у ног — портфель и пластиковый мешок с портретом Пугачевой.

Аня сказала «здрасьте!» и юркнула в квартиру.

Ну и хорошо, что соседка! Рисунок-то еще не доделан! Аня села за стол и макнула кисточку сначала в красную гуашь, потом в белую.

Рисунок назывался «После скачек». Белая лошадь припала на передние бабки и положила на траву голову. А вокруг нее прямо в воздухе плавают розово-голубые колокола. Чтобы было понятно, какой звон сейчас в лошадиных ушах.

Еще бы сверху написать: «Добро пожаловать к нам!» Но Аня забыла, как выглядят целых две буквы: Ж и Ы. Ладно, устно скажет...

Неужели копыта стучат по ступеням? Аня прикрепила рисунок к стенке и снова выглянула из квартиры. Нет, послышалось.

Она снова посмотрела на будильник. Отец опаздывает с работы. Это хорошо, что опаздывает. Значит, купил! И они пешком идут через город, усталый мужчина в брезентовой штормовке и эмблемой «Уралгеология» на рукаве и молодая беспечная лошадь. Не в трамвае же им ехать.

«Испугался папулечка...— подумала Аня, пристраиваясь в кресле,— Давно надо было эту хитрость придумать...»

Хитрость выглядела так: утром Аня не поленилась подняться вместе с отцом и, помогая ему съесть бутерброды, очень твердо сказала: «Если и сегодня ты не купишь мне лошадь, я уйду из дома и не вернусь.

Всего несколько слов — «не купишь — уйду! А помогло: опаздывает с работы папа, лошадь белую ведет по городу. Перекрестки переходит только на зеленый свет, не побежишь же на красный с лошадью.

Аня задремала, и ей начала сниться лошадь перед светофором. По белым бокам скользят желтые, зеленые, красные пятна. Как в цирке. Потом щелкнул замок. Аня проснулась и замерла в кресле. Копыта не стучали. Уздечка не звенела. Отец молча раздевался в прихожей.

«Так, папулечка...» — подумала Аня.

Она глянула в окно: там в темноте падал снег. «Может, завтра утром уйти?» — спросила себя Аня. И двинулась на кухню к отцу. Он сидел, задававшись, а на плите в закопченном ковшике варились яйца. Аня стала протискиваться между столом и подоконником, чтобы сесть напротив отца, и опрокинула солонку.

— Это к ссоре,— вздохнул отец и стал стряхивать белые крупинки, но почему-то в спичечную коробку. Аня пожала плечами. Соль она рассыпала нечаянно. И ссорится вовсе не хотела.

— Магазин лошадиный закрыт, да? — спросила Аня. Даже не спросила, а просто подсказала ответ. Но отец подсказкой не воспользовался.

— Не знаю, не ходил...

— Работы по горло было? — Аня сунулась с еще одной подсказкой. Но он и эту не принял.

— Да нет, не особо...— сказал. Поднялся. Взял ложку, начал вылавливать из ковшика яйца. Потом нашел полиэтиленовый пакет и положил их туда, да еще коробочку с солью. Пакетик сразу запотел изнутри. Отец крутанул его на весу, и Аня увидела, как горлышко пакета сворачивается в тугую косичку.

— Это тебе в дорогу... Собирайся. Я провожу тебя до трамвая.

Аня сжала губы и сдвинула брови. «Ну, папулечка, берегись!» И пошла одеваться. Кроме пакета с яйцами, она взяла с собой рисунок «После скачек».

Вдвоем они вышли на улицу. Вся земля была покрыта снегом, и деревья, и крыши домов.

Аня разозлилась. По первому снегу только с белой лошадью и гулять... А он не купил. Работы, видите ли, у него по горло. Магазин лошадиный, видите ли, уже закрыт. Они вышли из двора.

— Через парк? — спросил отец. Аня молча кивнула головой.

Снег прилипал к подошвам, и позади оставались черные следы,— Аня несколько раз оглядывалась, проверяла. Потом следы стали оставаться белыми,— это снегу больше подвалило.

Впереди появился забор. Аня обогнала отца и прошмыгнула в узкую лазейку между досками. Отцу здесь не пролезть. Пусть идет к воротам, если хочет...

В парке было темно, как в зашторенной комнате. Ели сплелись своими верхушками и серединками, только стволы еще порознь стояли. А позади слабо белела щель, через которую Аня только что протиснулась. Аня подумала, что зря она свернула здесь, не дошла до ворот. А может, отец сумеет пробраться через дыру? Она замедлила шаг.

Отец перелез через забор. Он тяжело спрыгнул, стряхнул с себя снег и сказал:

— Конечно, ты могла бы остаться... Но словами нельзя разбрасываться. Раз сказала — уйду, значит, надо уходить.

Аня зачерпнула ладонью снегу и стала его жевать. Кому какое дело теперь, что она простудится?

Они вышли из парка и побрели по пустынной улице, все дальше от дома.

— Раз пообещала, надо выполнять,— тихо повторил отец.

— Я же не спорю,— пожала плечами Аня.

На трамвайной остановке тоже было пусто.

— В какую сторону поедешь-то? — спросил отец.

Аня наугад махнула рукой, очистила скамейку от

снега и села.

— Можешь идти...— сказала она.— Теперь я сама...

Мимо, страшно завывая, пронеслась милицейская

машина. Куда она поехала? Почему так спешит? А трамваи не спешат. Вон один идет, еле тащится. Наверное, снегопад ему помехой. Может, вовсе застрянет? '

Аня с отцом смотрели на приближающийся вагончик. Нет, не пробуксовывают колеса. Не скользят по мокрым рельсам.

Аня встала. Отец притянул ее к себе и, склонившись, поцеловал в холодную щеку.

— Молодчина ты у меня,— сказал он,— Слов на ветер не бросаешь.

Трамвай остановился. Он был совсем пустой, и поэтому раскрылась только одна дверь, та, что перед Аней.

— Брр! Холод собачий! — громко разнесся женский голос из динамиков внутри трамвая.— Садитесь быстрее, а то сквозняк. Следующая остановка — «Левый поворот».

«Может, в другую сторону поехать? — засомневалась Аня...— Почему обязательно в эту?» Она стояла у трамвая, прижав к заснеженной шубе пакет с яйцами. Капельки на внутренней стороне пакета слегка побелели.

— Эх, жизнь моя, жестянка.

— А ну ее в болото... — вдруг по динамику запела вагоновожатая. И строго спросила: — Едете или нет? Чего я тут дожидаюсь?

Аня неразборчиво махнула пакетом. С шипением закрылась трамвайная дверь, и вагончик дернулся, набирая скорость. Из него приглушенно неслось: — ...а мне лета-а-ать, А мне лета-а-ать...

Охота!

Потом все смолкло.

— Уехал,— без особого сожаления заметила Аня и посмотрела на отца. Он улыбнулся счастливо, скатал снежок и забросил его высоко в небо. Сразу же белые хлопья посыпались гуще.

— Можно я снегу поем? — спросила Аня. Не молчать же. И услышала строгий, как всегда, ответ:

— Нет, нельзя. Простудишься.

А больше ничего не услышала и тогда предложила:

— Теперь я тебя буду провожать. Давай, давай... Поворачивай оглобли...

— Не груби,— удивленно обиделся отец.

— Я и не грублю. У нас все так говорят.

— У кого — у вас?

— У тех, кто думает о верховой езде.

— Верховая езда и оглобли как-то не стыкуются. Это просто грубость с твоей стороны.

Будто Аня сама этого не понимала. Уж больно тяжко расставаться по-мирному.

— Ты бы послушал, как Эля Монина из нашего класса ругается...— сказала себе под нос Аня.— Ужас! Но зато ей никто ни в чем не отказывает.

— Ах, вот оно что.— Отец замер.

— Пойдем, пойдем...— повторила Аня и, отплевываясь от снега, зашагала вперед.

Остановилась она только в парке перед лазейкой:

— Тебя подсадить?

— Да уж сам вскарабкаюсь, — пробубнил отец и полез вверх по забору, роняя на дочь клочья снега. Перебросил ноги на другую сторону изгороди и... уселся спиной к Ане. Он сидел не шевелясь, и Аня вдруг увидела, что не такой уж он большой отсюда, снизу. А если отойти метров на двадцать — совсем мальчишка. Обидеть — раз плюнуть.

— Эх, ты,— тихо сказал отец, не оборачиваясь.— «Поворачивай оглобли...» Только о себе и думаешь.Кто меня завтра разбудит?

— Ты же сам сказал, что слово надо держать!

— Я сказал, что не надо бросаться ими. Думай прежде чем говоришь. «Уйду...» А кто завтраком мен.; накормит, пока мама в командировке?

— Ладно,— как о давно решенном сказала Аня.

Я останусь! Я вернусь,— повторила она,— Только учти, я все равно буду каждый день приставать к тебе: купи да купи лошадь.

Отец пожал плечами. И они пошли домой.

Только перед подъездом немного задержались и устроившись под соснами, как под пологом палатки съели яйца, круто их посолив. Правда, без хлеба Хлеб-то дома оставили.

А потом отец поднял голову к посветлевшему небу, которое перестало крошить снег, и попросил:

— Ну-ка, найди Большую Медведицу...

Ночь была светла, бедновата на звезды. И Аня сразу отыскала над собой семь далеких солнышек.

— Вон,— показала она.

— Молодец! Теперь слушай внимательно. У этих звезд много названий. Древним китайцам они казались хлебной меркой. Такая кастрюля с ручкой. Египтянам — гиппопотамом. А кочеводы-киргизы дали им свое имя — Лошадь На Привязи. Три звезды — это хвост, четыре — чуть пониже — упругое тело коня, а привязью служит Полярная.

Аня еще круче повернула голову к небу и чуть прищурила глаза, потому что снова посыпал снег. В белом его мельтешении она увидела серебристого жеребенка, приготовившегося к прыжку.

И Аня стала прикидывать, куда повесить рисунок «После скачек», чтобы он просматривался с неба.

Рекомендовать:
Отправить ссылку Печать
Порекомендуйте эту статью своим друзьям в социальных сетях и получите бонусы для участия в бонусной программе и в розыгрыше ПРИЗОВ!
См. условия подробнее

Комментарии

Новые вначале ▼

+ Добавить свой комментарий

Только авторизованные пользователи могут оставлять свои комментарии. Войдите, пожалуйста.

Вы также можете войти через свой аккаунт в почтовом сервисе или социальной сети:


Внимание, отправка комментария означает Ваше согласие с правилами комментирования!

Простые истории

  • Клара Новикова: "Для меня нет запретных тем".
    Понимаете, мне самой страшно хочется сделать веселую программу, я просто мечтаю о такой. Но... Не получается. Не могу же я обо всем, что меня мучает, высказываться на улице: у каждого стоящего в очереди своих проблем хватает. Но у меня есть другая возможность — сцена
  • Старая дева и ловелас
    Разговор у хмельных мужчин шел о политике, хотя никто из них ею не занимался, шел он вяло, без особой страсти, которая всегда вспыхивает, когда в компании оказываются люди с разными взглядами.
  • Мифотворец Иван Охлобыстин
    Интервью YF с Иваном Охлобыстиным.
  • Отчего богатырей поубавилось.
    Стали богатыри с ним биться, головы ему рубить. Сколько голов ни срубят, они тотчас вновь отрастают. Бились, бились они да притомились. Побил бы их змей, но время обеда пришло. Змею бой не бой, а брюхо в голоде держать не привык. Улетел он в свой стан, котел каши съел, а все голоден.
  • Отпускной разговор.
    И так тревожно, так потерянно быстро глянул на них, так потрясенно, не договорив, запнулся на полуслове и опустил глаза в тяжелом молчании, что у него, у отца, все заныло внутри. «А разве вы несчастливы, папа и мама?»
  • Парус
    Тогда паучок оторвал от своей паутинки кусочек и связал его с другим кусочком паутины, Который оторвал другой паучок, летевший над ними. А тот сделал то же самое с третьим, который пролетал сбоку. И так паучки связывали паутинки до тех пор, пока не получилась огромная паутина-парус.
  • Песня пасхальных колоколов.
    Когда Зинка с Ванькой подбегают к церкви, крестный ход, с иконами, хоругвиями, подходит к церковным дверям... Пламя свечей чуть колеблется тихим ветерком, и торжественная песня «Христос Воскресе» сливается с колокольным звоном
  • Письмо.
    Было это еще перед войной, когда по деревням зимой ходили кравцы — мастера по шитью полушубков и тулупов. И у нас, в доме деда, с неделю прожили за работой двое кравцов.
  • Последнее лето забора.
    В конце мая, когда на дачах отцвела сирень, Забору стало ясно, что это лето ему не продержаться. Ночью столбы подкосились, и он повалился в мокрую от росы крапиву.
  • Придет утро.
  • Пророки
    На улице слепит солнце, мы сидим в тени на ступеньках и жадно смотрим, как старик месит свое тесто, как обмазывает кирпичи, как вкладывает их, пошевелив напоследок и пристукнув мастерком, в брюхо печи...
  • Простишь ли ты нас?
    Неслышно одевшись, я выскользнула на улицу и пошла к минеральному источнику. А когда вернулась, хозяйка приветливо мне улыбалась — сама такая аккуратненькая, небольшого роста, в белом вышитом платочке.
  • Скунс.
    Смущенная присутствием посторонних, я опускала голову и, слыша «дай-ка посмотреть на тебя!», только не прижимала подбородок к груди. А на расспросы отвечала с таким лаконизмом, что казалась невежливой.
  • Современные амазонки
    Больше всего отца удивляет и удручает, что дочь его — не какая-нибудь дурнушка или вялое скучное существо, чтоб не рассчитывать на нормальную семейную жизнь.
  • Светлынь небесная, или Мамин смертный узелок.
    Им трудно жилось. Судьба «отваливала» им немерено. Будто все, что было у нее для них,— только горькое да соленое.
  • ТЫ и Я.
    Ранняя юность — пора, когда дети чаще всего отдаляются от нас. Еще вчера отец, мать — непререкаемый авторитет, каждое их слово ловится со вниманием. А сегодня мало стало привычной духовной пищи. Книги, друзья, друзья друзей... Мир расширяется.
  • ЦВЕТОЧЕК
    Ох уж эти мальчишки! Только футбол на уме. Гоняют где попало. А мячик-то круглый, летит куда пошлют. Ударит слабая детская ножка по мячу, глядишь, он и угодил в форточку.
  • Уроки детства
    Льву Толстому принадлежат парадоксальные слова: «У нравственного человека семейные отношения сложны. У безнравственного — все гладко». Что вы думаете по этому поводу?
  • «УТРЯНА»
    Подивилась Утряна на чудно богатый корабль расписной, а купец, как увидел ее в белом платье расшитом стоящую на берегу, обомлел от божественной ее красоты.
  • Ванечка вернулся!
    Ванечка прослужил 20 месяцев, из них половину колесил на своей КШМ радистом по Чечне и Дагестану. Все это время сотрудники в школе, даже дети-воспитанники как могли поддерживали меня.
  • За все приходится сражаться...
    Ей тогда едва исполнилось 18 лет. ему — двадцать. Вот они, на карточке — жених и невеста. Он — подтянутый, бравый моряк, она — совсем еще девочка, милая, тоненькая, в белом платье и фате.
  • Живой Камень
    Долго жил богатырь на свете, оберегая свою родину и народ, но пришла и ему пора умирать. Собрались вокруг него черемисы, плакали и скорбели о нем, а он утешал их.
  • Весна в Любляне
    В столицу Словении пришла весна. Под ногами, на зеленом ковре, цветы, преимущественно, трех цветов: белого, желтого и синего

Самое популярное

Сколько раз "нормально"?

Не ждите самого подходящего времени для секса и не откладывайте его «на потом», если желанный момент так и не наступает. Вы должны понять, что, поступая таким образом, вы разрушаете основу своего брака.

Лучшая подруга

У моей жены есть лучшая подруга. У всех жен есть лучшие подруги. Но у моей жены она особая. По крайней мере, так думаю я.

Хорошо ли быть высоким?

Исследования показали, что высокие мужчины имеют неоспоримые преимущества перед низкорослыми.

Как размер бюста влияет на поведение мужчин.

Из всех внешних атрибутов, которыми обладает женщина, наибольшее количество мужских взглядов притягивает ее грудь.

Подражание и привлекательность.

Если мы внимательно присмотримся к двум разговаривающим людям, то заметим, что они копируют жесты друг друга. Это копирование происходит бессознательно.

Почему мой ребенок грустит?

Дети должны радоваться, смеяться. А ему все не мило. Может быть, он болен?

Если ребенок не успевает в школе.

Школьная неуспеваемость — что это? Лень? Непонимание? Невнимательность? Неподготовленность? Что необходимо предпринять, если ребенок получает плохие отметки?