Интервью

Клара Новикова: "Для меня нет запретных тем"

Раньше мне казалось, что, если целый вечер выступает один артист разговорного жанра,— это скучновато. Но на концерте Клары Новиковой убедилась, насколько была не права. Как она умеет общаться с залом! Да и зал, казалось, превратился в единое целое, внимал артистке, затаив дыхание. И смеялся, просто до изнеможения.

Оказывается...

Наука и спорт

Высокие достижения спортсмена зависят не только от физической формы, но и от того, как он экипирован. Спортсмен может и не знать, сколько всяких ноу-хау вложено в его победу.

Присоединяйтесь

• RSS

Такое уж горькое разочарование?

Родители развелись, когда мальчику было четыре года. Он живет с матерью. Отец регулярно посылает алименты, но мальчиком не интересуется, не встречается с ним. Мать всегда заботилась о том, чтобы об отце не говорили плохо, не хотела огорчать сына семейными неурядицами, разводом. Сейчас мальчику двенадцать лет. Однажды в разговоре с сыном по поводу телепрограммы о разведенных родителях мать ясно поняла, что мальчик идеализирует отца, прощает ему далее безразличие.

Какую роль играет в воспитании правда? Надо ли говорить детям правду о таких неприятных вещах, как развод? Что сказать о том, кто ушел из семьи?

Говорить детям правду — это краеугольный воспитательный принцип, от которого нельзя отказываться даже в подобных случаях. Но что такое «вся правда» о разводе? Знаем ли мы ее сами настолько, чтобы передать детям? Целиком ли виноват другой или у него есть своя правда? Если мы будем твердить «свою правду» о том, кто некоторым образом с нами связан, но ушел, то должны учитывать и то, что в свое время ребенок критически пересмотрит наше объяснение. Не надейтесь, что он примет все безоговорочно. У ребенка хватит ума спросить себя: «Если отец такой плохой, зачем мать выходила за него замуж? Почему любила? Ведь любила же! А какая та пани, к которой отец ушел? Почему именно она может с ним жить?» Сомнения рождают недоверие — в нашем случае к матери. Полагаю, лучше избежать такой критической ситуации, ибо идеализация отца станет тогда запретным плодом и нанесет серьезный урон отношению к матери.

Поставим себя на место матери, которая «дождалась неприятного сюрприза», ибо ее двенадцатилетний сын обожает отца, которого не знает, и «даже прощает ему безразличие». Мы видим, что самой матери еще не удалось преодолеть разочарование от неудачного брака и никто иной, как она не может простить отцу безразличия к сыну. Иначе ее не поразило бы «всепрощение» сына и идеальные представления об отце. Наоборот, она посчитала бы это нормальным, даже благотворным. Я искренне полагаю, что здесь наглядное доказательство правильного воспитания и «неприятный сюрприз» на самом деле — материнский успех.

Какой там неприятный сюрприз! Ведь мальчик не помнит отца, не видел от него худого. А безразличие отца к сыну? Само по себе оно еще не рождает в ребенке неприязни, скорее, ответное равнодушие или тоску, грусть. Равнодушие возникает в том случае, если в семье появился взрослый мужчина, к которому ребенок привязался; тоску, если никого поблизости нет. Начиная с восьми-девяти лет ребенок очень нуждается в отце — а если того в доме нет, ищет его или мечтает о нем. На помощь приходит фантазия, ее прилив сравнится лишь с дошкольным возрастом, когда дети живут в мире сказок. Двенадцатилетние дети вполне закономерно идеализируют звезд телеэкрана, ледяных площадок или футбольных полей, ищут в них «правильного, настоящего» отца.

Тот, кто рядом, дома, находится под прицелом критики. Он чересчур реален, а идеал должен быть недостижимым. Есть случаи, когда суд отбирал детей у родителей, ибо жизнь их была под угрозой, страдания огромны. Дети, помещенные в детский дом, иногда как бы заново «придумывают» своих родителей и видят в бывшей семье потерянный рай. Нет иного лекарства, кроме как позволить им еще разок взглянуть на тот «рай». К сожалению, лекарство горькое — но действенное.

Кроме того, в период созревания дети проявляют повышенный интерес к интимным сторонам жизни. Интересуются семейной жизнью учителей, соседей, родственников. И, само собой, родителей. В этот период усыновленные дети, как правило, докапываются до тайны, которую хотели бы сохранить приемные родители. Даже родные дети начинают подозревать, что они приемные, потому что иначе родители не обращались бы с ними, как «с чужими». Наши прабабушки и прадедушки в юности могли предаваться романтическим мечтам о том, что они подброшенные дети королей. В наше время разводов и мечты стали приземленнее. Мы мечтаем о «своих» людях, не живущих с нами. Как же мог тот мальчик не думать об отце? Ведь это его родной отец, пусть даже о нем так мало известно! И лучше представлять себе «своих» в розовом свете, нежели в черном.

Однако ребенок должен научиться жить в реальном, а не идеализированном мире. Хочешь не хочешь, придется столкнуться с неприятной правдой и разочарованиями. Как бы мы ни стремились, нам не уберечь детей от жизненных невзгод. Поэтому важно не переборщить: ни с идеалами, ни с лекарством от них.

З. Матейчек