Интервью

Клара Новикова: "Для меня нет запретных тем"

Раньше мне казалось, что, если целый вечер выступает один артист разговорного жанра,— это скучновато. Но на концерте Клары Новиковой убедилась, насколько была не права. Как она умеет общаться с залом! Да и зал, казалось, превратился в единое целое, внимал артистке, затаив дыхание. И смеялся, просто до изнеможения.

Оказывается...

Наука и спорт

Высокие достижения спортсмена зависят не только от физической формы, но и от того, как он экипирован. Спортсмен может и не знать, сколько всяких ноу-хау вложено в его победу.

Присоединяйтесь

• RSS

Суть и смысл семьи - дети.

Если бы детей можно было (точнее, разумно было, человечно было) производить в колбах-инкубаторах, как цыплят, семья никогда не стала бы социальным институтом, особого рода учреждением, находящимся под защитой государства. Сходитесь-расходитесь, как на танцах, коль скоро это касается лишь вас самих.

Но доколе человек останется человеком и человеческое общество — человеческим, для воспроизведения потомства гомо сапиенс по образу и подобию родителей как в психологическом, так и в социальном отношении существует только одна колба-инкубатор — семья (сегодня, разумеется, в органическом единстве с общественными учреждениями обучения и воспитания подрастающего поколения). Семья и в этом смысле — непреходящая ценность человеческого общества. Ибо все прочие способы нечеловечны, бесчеловечны. Поэтому семья не только социальная группа, наподобие коллектива, компании, но и социальный институт, наподобие учреждений образования и культуры.

В прошлом понятия «семья» и «дети» были неразрывно связаны между собой, и такая связь казалась само собой разумеющейся. Бездетность во все времена и у всех народов мира представлялась таким же тяжелым несчастьем, как слепота, глухота, немота. Супруги приносили жертвы всем мыслимым богам, давали обеты, сутками ползли на коленях к каким-нибудь «святым местам», вымаливая себе ребенка. И окружающие взирали на них по меньшей мере с состраданием, а то и с презрением. Теперь эти понятия «разошлись»: можно жить семьей и не иметь детей — это ваше личное дело. Некоторые так и делают. Более четверти американских женщин моложе 30 лет не хотят иметь детей, многие западногерманские семьи бездетны.

Такая самоориентация молодых семей ведет в буквальном смысле к самоубийственным последствиям для общества. Но это — для общества. А для личности, для самого человека, для нас с вами?

Когда впервые довелось услышать, что ребенок всегда и при всех обстоятельствах дает взрослому больше, чем тот ему, ушам своим не поверил, хотя имею вполне обычных детей и внуков. Не может быть! Это ребенок-то дает? Это капризное, орущее существо, на заботу о котором надо положить столько сил? Ну что он может дать?

Оказывается, очень много. Гораздо больше, чем обычно думают: он помогает человеку стать Человеком, делает его жизнь полнее, полноценнее. Все это — одни только слова, слышатся порой возражения. Раньше ребенок был помощником, с малых лет трудился по-взрослому и быстро «окупал» заботы о нем в первые годы жизни. Когда он подрастал и его женили или выдавали замуж, он становился союзником, притом незаменимым, в разных трудностях жизни. А под старость это была «живая пенсия»— единственная твоя надежда и опора, случись что с тобой: других пособий не существовало. Вот детей и заводили, сколько могли, А сейчас разве они нам помощники? Устраивай, устраивай, устраивай, покупай, покупай, покупай без конца, а потом — бац: внук на твою же шею, и все начинай сначала. Разве они нам союзники? У нас — свой труд, быт, досуг; у них — свой. Не пересекающиеся. А пенсия у нас теперь собственная есть: ее нам платит государство.

Слушаешь и диву даешься, сколько тут нагромождено вздора. Во-первых, ребенок с малых лет может и даже должен быть твоим помощником. И еще каким! Только, конечно, не в тех формах, как раньше. Он может и должен быть союзником. Мало того — другом, самым надежным и верным другом. А пенсию государство выплачивает в виде денег — квитанций на покупку товаров и оплату услуг; Кто же произведет товары и окажет услуги? Дети, подросшие в тех семьях, которые взяли на себя дополнительный труд воспитать кормильцев себе и вам. Из этого, кстати сказать, проистекает в современных условиях объективная необходимость государственной, общественной заботы о всех детях как о наших с вами будущих общих кормильцах.

Но государство — государством, это особый предмет разговора. А сами-то мы с вами? Разве не видна разница между старостью, окруженной любовью и заботой подросших детей, внуков, правнуков, и старостью в одиночестве, пусть даже вдвоем и на всем готовом? Это — две совершенно разные старости, независимо от величины пенсии и уровня бытовых удобств.

Правда, есть еще и третья старость: когда чрезмерное себялюбие или чрезмерное чадолюбие делает твоих детей, внуков и правнуков чужими тебе. Но тут уж ты сам виноват.

Социальные прогнозы говорят о том, что в будущем забота о детях станет для родителей легче.

Улучшатся еще более наши жилищные условия, и у большего числа детей появятся свои собственные отдельные комнаты с соответствующей обстановкой — до домашнего «миниспортгородка» включительно. Будет полностью удовлетворена потребность, пока еще довольно острая кое-где, в детсадовских местах, и ребенка не надо будет тащить через весь город в ведомственный детсад. Сократится рабочая неделя работающей матери с малолетними детьми, и все больше матерей (а также отцов, бабушек и дедушек) посвятят час-другой в неделю тому, чтобы прийти в «свой» детсад рядом с домом помочь воспитательнице: поиграть с детьми, рассказать им сказку, показать им разные навыки труда, рассудить их споры, погулять и т. д. Все больше и больше семей станут проводить свой отпуск в специальных «семейных» домах отдыха и санаториях. Больше появится детских театров и кинотеатров, клубов по интересам для отдыха семьей. Все так. Но и тогда, и сейчас было, есть и останется нечто более ценное в общении малыша со взрослым, равно важное и тому, и другому, а в некоторых — в целых трех отношениях — даже важнее для взрослого.

Нам уже приходилось говорить, что одна из основных социальных потребностей каждого человека — в самоутверждении, в том, чтобы к нему относились с уважением, чтобы хоть в чем-то был Учителем. Это — не честолюбие. Это — нормальная потребность нормального человека, и, если она не удовлетворяется или удовлетворяется недостаточно, психика человека страдает так же жестоко, как если бы его унижали. Ребенок со своими собственными потребностями в знаниях, навыках, наконец, просто в покровительстве со стороны старшего словно нарочно создан для полноценного удовлетворения потребности взрослого в самоутверждении.

Не каждому дано быть профессором для студентов в университете. Но каждому можно — и для полноценной жизни даже нужно — стать в точности таким же по сути профессором для детей в своей семье, вообще для детей. Ежедневные сто тысяч «почему» ребенка приводят иного родителя в раздражение. А вечером, в обычном застольном пустословии, он тщетно пытается привлечь к себе внимание окружающих сущим вздором. Несчастный! Если бы только он мот понять, от чего он отмахивается, как от назойливой мухи, и на каких пустяках пытается затем строить свое самоутверждение перед равнодушными к нему людьми. Если бы только он мог понять, что в одном случае имел шанс выступить как Учитель, а в другом выглядел, как пошлый шут.

Ответить на вопрос ребенка — это значит заставить его/ посмотреть на мир вашими глазами, стать его проводником в хорошо вам знакомом, а для него — совершенно новом мире. Что может быть возвышеннее и отраднее? «Если бы молодость знала, если бы старость могла»,— жалуются старики. Что же, есть возможность помочь молодости знать больше. Только не надо тешить себя тщеславной и глупой надеждой, будто каждое ваше слово будет воспринято ребенком как руководство к действию и каждому вашему совету или указанию он последует в точности. Сами подумайте, что получилось бы, если бы мальчишки и девчонки вдруг набрались вашей житейской мудрости и сделались маленькими старичками. Нет, они сами должны пройти свой жизненный путь, включая свои собственные глупости и ошибки. Ибо человеку свойственно ошибаться, а для нас важнее всего, чтобы подрастающему поколению ничто человеческое не было чуждо. Хотя от нас немало зависит, чтобы неизбежные глупости у молодых были минимальны, а неизбежные ошибки — поправимы.

Он будет во многом не похож на вас, ваш ученик. Что же, вы ведь не венец творения. И если считать вас точкой в истории человечества, то, разумеется, не последней. Зато он в известной мере — ваше произведение не только в физическом, но, главное, в духовном, интеллектуальном, моральном отношении. Не всем дано жить после смерти в книгах, картинах, архитектурных сооружениях. Но каждый может продолжить свою жизнь в своих воспитанниках, даже если его будут нечасто вспоминать и не во всем ему подражать.

Это еще не все. Есть и еще одна сторона общения с ребенком, не менее чудодейственная для взрослого.

Самые жизнелюбивые, самые жадные до жизни люди ухитряются прожить за положенный им судьбою срок как бы несколько жизней, каждая из которых по богатству впечатлений, встреч, творений равна обычной, заурядной. Но это опять-таки дано сравнительно немногим. А протянуть руку ребенку может каждый. И увидеть мир его, ребенка, глазами. И попробовать временами жить его, ребенка, жизнью, параллельной вашей собственной. В какой-то мере, повторяя свое детство, а в какой-то,— вступая в совершенно новую жизнь. Только не надо навязывать этой новой жизни привычные вам правила старой. Из этого ничего хорошего не получится. Просто попытайтесь составить ему компанию в его, не в вашем, мире. И ему, ребенку, будет хорошо, и вам — не хуже.

В своей «первой» жизни, например, вы давно разучились удивляться чему-нибудь. Подумаешь, всякое бывает! А в своей «второй», ребячьей, не перестаете радостно удивляться открытию за открытием. В своей «первой» вы устали от впечатлений, вас не трогают больше ни красоты природы, ни красоты архитектуры, ни новые города, ни старые улицы. А вместе с ребенком —. лавина впечатлений, как много лет назад. Один вы, скажем, ни за что не пойдете ни в цирк, ни в зоопарк.

В первый — потому, что вам неприятно ожидание «как бы кто не упал» или «как бы кого не загрызли», во второй — потому, что жалко зверей в клетках. А с ребенком все это выглядит совсем иначе: поразительно, увлекательно, празднично.

И это еще не все. Существует и третья, столь же чудодейственная сторона.

Ребенку мир представляется не просто новым, а иногда пугающим, чаще непонятным. И все же главное (если не испортить впечатления) — он представляется ему радостным, чистым, благородным. И, приобщаясь к миру ребенка, вы приобщаетесь к его, ребенка, видению мира, получаете свою долю радости, возвышенности, оптимизма. Помните знаменитую сцену из «Войны и мира», когда князь Андрей, будучи в сквернейшем расположении духа, случайно услышал ночью голос Наташи, любующейся лунным пейзажем: «...Ну, как можно спать! Да ты посмотри, что за прелесть! Ах, какая прелесть! Да проснись же, Соня,— сказала она почти со слезами в голосе.— Ведь эдакой прелестной ночи никогда, никогда не бывало.

Соня неохотно что-то отвечала.

— Нет, ты посмотри, что за луна!.. Ах, какая прелесть! Ты поди сюда. Душенька, голубушка, поди сюда. Ну, видишь? Так бы вот села на корточки, вот так, подхватила бы себя под коленки — туже, как можно туже, натужиться надо,— и полетела бы. Вот так!»

Напомним, что князь Андрей, которому такое видение мира было, мягко говоря, чуждым, невольно прислушивался к ее говору. «В душе его вдруг поднялась такая неожиданная путаница молодых мыслей и надежд, противоречащих всей его жизни, что он, чувствуя себя не в силах уяснить себе свое состояние, тотчас же заснул». А утром, после встречи с не менее знаменитым расцветшим старым дубом, «...на него вдруг нашло беспричинное весеннее чувство радости и обновления».

«Нет, жизнь не кончена в тридцать один год,— вдруг окончательно, беспеременно решил князь Андрей.— Мало того, что я знаю все то, что есть во мне, надо, чтоб и все знали это: и Пьер, и эта девочка, которая хотела улететь в небо, надо, чтобы все знали меня, чтобы не для одного меня шла моя жизнь, чтобы не жили они так, как эта девочка, независимо от моей жизни, чтобы на всех она отражалась и чтобы все они жили со мною вместе!»

Вот что способен дать ребенок взрослому человеку. Разве это сопоставимо с тем, что может дать взрослый ребенку, чего бы и сколько бы он ни давал?

В интервью газете «Русское слово» (1908 г.) Л. Н. Толстой вновь вернулся к тому же вопросу. «Пока скажу,— заявил он корреспонденту,— что лишь любовью к детям и истинным общением с детской душой возможно создать счастливое человечество. Вот почему из всех вопросов жизни, волнующих людей, самый важный, мировой вопрос — воспитание детей...»

Мы по справедливости восхищаемся детским словотворчеством, о котором так ярко рассказал К. И. Чуковский в своей широкоизвестной книге «От двух до пяти». А ведь «новые» слова — лишь часть удивительного мира, который открывают нам наши собственные дети. В древнегреческом театре родилось такое понятие: «катарсис» (очищение). Это когда зрители настолько сопереживают с тем, что происходит на сцене, что их душевное состояние как бы «очищается», облагораживается, возвышается. Человек готов совершать подвиги, ему хочется быть лучше, чем он был «до того». В отличие от классики не всякое произведение искусства способно вызвать катарсис. Ребенок, если не помешать ему, способен.

Спасибо ему за это.

И позавидуем хорошей завистью тем, кому посчастливилось таким образом еще раз приобщиться к светлому миру детства.

Перечитал написанное, и пришла в голову странная мысль: до сих пор призывали как следует воспитывать детей, а тут местами звучит нечто вроде призыва обзаводиться самими детьми. Нужен ли такой «призыв»? Не достаточно ли положиться на родительские инстинкты материнства и отцовства, которые никогда не подводили человечество даже в самые тяжелые времена?

«Призывать» кого-либо обзаводиться детьми действительно ни к чему. А вот разъяснить, что именно скрывается за словосочетанием «чрезмерное падение рождаемости» и для личности, и для общества в целом, на наш взгляд, необходимо. Разъяснить, что общество не сможет существовать, если в каждом поколении двух родителей будет сменять один и все больше семей станут вовсе отказываться иметь детей. Разъяснить, что человек обкрадывает себя, добровольно отказывая себе в счастье иметь детей. Инстинкты — инстинктами, а соблазн «проскочить» жизнь, не обременяя себя детьми, возрастает. Стало быть, на помощь инстинктам должно призвать разум.

Конечно, без детей меньше проблем. Но жизнь должна иметь смысл. Этим смыслом Не может быть труд ради труда. Этим смыслом может быть только труд, как первая жизненная потребность, во имя всестороннего развития личности. А такое развитие немыслимо, если из него выпадает одна из важнейших сторон — общение с детьми, которые дают взрослые больше, нежели те — им, которые помогают полноценному становлению и развитию личности, которые делают полноценной жизнь взрослого человека.

Дети — суть и смысл семьи. Потому что они — наше будущее. Потому что они — твое будущее. И завтра, и через много лет.

И. БЕСТУЖЕВ-ЛАДА