Интервью

Клара Новикова: "Для меня нет запретных тем"

Раньше мне казалось, что, если целый вечер выступает один артист разговорного жанра,— это скучновато. Но на концерте Клары Новиковой убедилась, насколько была не права. Как она умеет общаться с залом! Да и зал, казалось, превратился в единое целое, внимал артистке, затаив дыхание. И смеялся, просто до изнеможения.

Оказывается...

Наука и спорт

Высокие достижения спортсмена зависят не только от физической формы, но и от того, как он экипирован. Спортсмен может и не знать, сколько всяких ноу-хау вложено в его победу.

Присоединяйтесь

• RSS

Признания современной мамы

Когда ультразвук показал, что будет девочка, я просто ликовала. Признаться, четвертый мальчик подряд — это, пожалуй, было бы слишком…

Летом мы отдыхали в Судаке. Жилье, как всегда, снимали на старом хуторе возле поля. В комнате по соседству разместилась семья с милой девчушкой. Я любовалась этой чудной малышкой и ловила себя на мысли, что тоже хочу дочку. Видимо, желание мое было таким сильным, что ему суждено было сбыться: вскоре я поняла, что опять беременна.

Этот период всегда протекал у меня легко и спокойно. Когда я вижу, как подруги мучаются от токсикоза или других осложнений, понимаю, как же мне повезло с собственным организмом. Последняя беременность не отличалась от предыдущих, и это настораживало: значит, опять мальчик. Но доктор рассеял сомнения: «Девочка!» Муж и сыновья тоже ужасно радовались.

Нелегкий выбор, но чем ближе подходил срок, тем большая тревога появлялась на душе. Я не сомневалась в том, что с дочкой не будет особых хлопот, уж если с тремя мальчишками управлялась, то одна девочка — чего там. Проблема виделась в другом: в редакции французской газеты, где успешно складывалась моя журналистская карьера, не было понятия «декретный отпуск». Значит, опять предстоял нелегкий выбор. Кто бы знал, до чего же мне не хотелось бросать интересную работу!

Неужели, думала я, и вправду для матери большая семья и успешная карьера несовместимы, как «гений и злодейство»? Конечно, есть женщины, которые видят свое предназначение только в служении семье. Слава им и почет. Но я, к сожалению, не из их числа. Что греха таить, честолюбивые мысли нередко посещали мою голову. Хотя какой грех в желании заниматься любимой профессией и стать в ней мастером?

Я всегда очень гордилась своими родителями-писателями: Зоей Крахмальниковой и Феликсом Световым. Они не могли уделять мне в детстве достаточно времени, потому что постоянно были заняты: не только литературой, но и общественной деятельностью. Сначала в доме появилась няня, а потом меня отдали в детский сад на пятидневку. Там, как ни странно, мне было очень весело и интересно, даже четкий распорядок не тяготил. Может быть, именно садик я должна благодарить за то, что с детства научилась организовывать свое время и многое успевать, а кроме того, легко сходиться с людьми и дружить? И еще за то, что могу спокойно заниматься своими делами на фоне детской возни, шума и суеты. В детстве я много читала и любила фантазировать. Часто мечтала о сестренке, представляла, как мы с ней играем, секретничаем, заступаемся друг за дружку… Но сестры у меня не было, а был брат, на целых десять лет старше. Он очень рано стал жить самостоятельно, и наши отношения, к сожалению, так и не сложились.

В школе я посещала драмкружок и проводила там все свое свободное время. Дальнейшая жизнь виделась исключительно в свете рампы. Я постоянно что-то учила, декламировала, изображала перед зеркалом, набросив на плечи мамину шаль. Но все попытки произвести неизгладимое впечатление на приемную комиссию театрального института, к сожалению, оказались неудачными. Тому причиной, как мне объяснили, была моя внешность, которая не вписывалась в рамки стандартных амплуа. С горя я взяла да поступила на французское отделение иняза, хотя в глубине души мысли о лицедействе не оставила.

Однажды, когда я еще училась в институте, к нам домой зашел папин знакомый, молодой кибернетик Виктор Дзядко. Он мне сразу понравился. Мы стали перезваниваться, потом встречаться, постепенно у нас завязался роман.

Спустя некоторое время Виктор галантно попросил моей руки у родителей, чем, конечно, их покорил. Мы расписались, потом обвенчались в подмосковной церкви у знакомого священника и сыграли свадьбу.

Первая беременность протекала так легко, что я ее почти не ощущала, поэтому, когда позвонили с киностудии имени А. М. Горького и пригласили меня на кинопробы, я надела лучшее из платьев (благо, живот еще был незаметным) и полетела на улицу Эйзенштейна будто на крыльях.

Оказалось, один наш приятель порекомендовал меня знакомому режиссеру. Все было как во сне. Пробы я прошла удачно и была утверждена на главную роль. Казалось, что птица счастья уже в руках и давняя мечта вот-вот воплотится в жизнь. Но близкие не разделяли моего восторга и даже осуждали за легкомыслие и беспечность: «Ты с ума сошла! Не дай бог что с ребенком!» Я все взвесила, поплакала и… отказалась от роли. Наверное, это очень нелегкое решение и определило всю мою дальнейшую судьбу.

Ультразвук показал, что будет мальчик. Он появился на свет 12 марта. Помню, дома я случайно упала со стула, и буквально через несколько часов начали отходить воды, меня увезли в больницу, и вскоре родился Филипп. Некоторое время у меня был так называемый родовой психоз: я не могла спать, без конца мыла руки. К счастью, это состояние довольно быстро прошло.

Филя оказался настоящим ангелочком: спокойным, милым и добродушным, но участковый педиатр нашел у него гипертонус. К нам домой регулярно стала приходить массажистка, и вскоре этот неприятный диагноз был снят.

С появлением первого сына привычный ритм нашей жизни почти не нарушился. Виктор тогда работал в институте прикладной математики, я брала переводы на дом. В свободное время мы ходили в гости, на выставки, засунув малыша в рюкзак-«кенгуру». Мне было двадцать три, Виктору — двадцать семь. В этом возрасте многие проблемы решаются легко, словно сами собой. На все хватает сил, и моральных, и физических. Кроме того, большую помощь оказывали друзья, которые делились собственным опытом и детской одеждой, привозили из-за границы непромокаемые штанишки для малыша и покупали в «Березке» детское питание — ведь в простых советских магазинах в ту пору еще не было подобных товаров.

Когда я почувствовала, что снова беременна, раздумывать не стала. Родился Тимофей. Врачи обнаружили у него врожденный вывих бедра, и некоторое время ему пришлось носить специальные распорки. Второго сына я кормила месяцев до восьми, пока хватало молока.

Конечно, двое маленьких детей — это уже хлопотно, особенно когда обходишься без бабушки и няни. К тому же первое время трехлетний Филя ужасно ревновал нас к братику. Он просил, чтобы ему тоже дали бутылочку, завернули в одеялко. Но когда он убедился, что мы его тоже очень любим, ревность сменилась гордостью: ведь он старший.

Не успели мы привыкнуть к роли родителей двух детей, как выяснилось, что я опять беременна. Честно говоря, изначально я не планировала иметь много детей, а хотела успешно реализоваться в профессии. Но когда подруги в очередной раз советовали мне сделать аборт, я искренне недоумевала: как можно избавляться от ребенка? А уж когда малыш появлялся на свет, вообще невозможно было представить жизни без этого чуда. Когда родился Тихон, молока у меня было мало, но зато к этому времени в магазинах появилось детское питание. «Три сына — это уже народ», — шутил мой папа. «Народ» мы не баловали, старались не потворствовать детским капризам, не бежали сломя голову на каждый крик и шорох. Моя мама однажды сказала, что у детей должна быть здоровая мать. С этим я полностью согласна и даже еще добавила бы: и успешно реализованная.

Сама я продолжала заниматься переводами, но мечтала об интересной творческой деятельности. Вите пришлось переквалифицироваться в компьютерного верстальщика книг, так как эта работа надомная, сдельная и неплохо оплачиваемая. К тому же можно работать и заодно приглядывать за ребятами. К слову сказать, работа за компьютером требует усидчивости и внимательности. Катастрофической может оказаться ситуация потери рабочих данных. Но если такое, все же, произошло, то данные можно восстановить.  К счастью, в Москве есть компания "Хардмастер", которая предоставляет сервис по восстановлению данных.

Мальчики не ходили ни в ясли, ни в детский сад. В то время мы жили на Пушкинской. Там на Тверском бульваре была прогулочная группа. Замечательная женщина Марина Анатольевна в любую погоду гуляла с детьми, занималась и играла. Ей можно было спокойно доверить своих детей. Утром мы отводили их на прогулку, а к обеду забирали домой. Это было здорово, мальчики окрепли и почти не болели. Пока дети отсутствовали, я успевала спокойно «разгрузить» воз и маленькую тележку разных дел. Так мы и жили, пока не переехали на другую квартиру, в Первый Колобовский переулок, недалеко от старого цирка на Цветном бульваре. Виктор у нас настоящий мастер, своими руками он соорудил мальчишкам двухэтажную кровать, построил много удобных книжных стеллажей и другой мебели. Ребята с интересом наблюдали за его работой и даже пытались помогать. Благодаря отцу сегодня и они многое умеют делать своими руками.

Читать мальчики научились очень рано. Годам к четырем-пяти каждый из них в этом вопросе мог обходиться без посторонней помощи. Мы сами много читали, и ребята, видя родителей с книгой в руках, тоже старались справляться самостоятельно и выглядеть взрослыми. Наконец все дети пошли в школу. Младший сын, Тихон, даже стал первоклассником в пять лет. Я устроилась в ту же школу преподавателем французского. Это было удобно: утром мы вставали и вместе шли «на работу», а днем возвращались домой. Домашнее задание дети выполняли сами, ведь у нас с Витей было много своей «домашней работы».

Кроме книжки модного в то время Спока, я не читала никаких специальных пособий по воспитанию детей, а во всем руководствовалась лишь собственной интуицией. Я чувствовала, что главное в семейных отношениях — любовь и искренность. Если в словах и делах взрослых нет фальши, дети тоже будут открытыми и правдивыми. Малыши ведь во всем подражают старшим: мама вошла в дверь, папа взял у нее сумку, помог снять пальто, и вот уже сыновья бегут к маме наперегонки и соревнуются в галантности. Витя приходил домой с цветами, и мальчики возвращались с прогулки, зажав в крохотных кулачках желтые одуванчики и белые ромашки. И когда они видели, что родители с интересом обсуждают прочитанные книги, то сами полюбили читать и научились высказывать собственное мнение.

Конечно, дети есть дети, а мальчишки — особенно непоседливый и шумный народ. Бывало, они и ссорились, и дулись друг на друга, но это у них как-то быстро проходило. К счастью, наш «народ» вырос очень дружным и покладистым. Не буду лукавить: мыть посуду, выносить мусор, ходить на рынок и убираться в нашей большой квартире они до сих пор не очень-то любят. Но, честно признаться, я и сама занимаюсь этой работой не ради наслаждения процессом, а ради результата.

Когда сыновья забывали о своих обязанностях, приходилось устраивать «политминутки». Мы объясняли им, что в большой семье, где все работают, домашние дела должны распределяться между всеми членами семьи. На какое-то время это помогало. Но сказать, что у меня всегда хватало терпения и выдержки, было бы неправдой. Я и шлепала их, и срывалась на крик, но надо сказать, мальчики хорошо понимали громкий голос. Конечно, в нашей семье большой вес имеет слово отца. Витю ребята очень уважают, к его мнению прислушиваются. Главным наказанием для ребят всегда считалось, когда их прогоняли из комнаты, где собирались взрослые. Для них очень важным было находиться вместе с нами и нашими друзьями.

Как и в большинстве многодетных семей, наши мальчики не были избалованными. Я не помню, чтобы кто-то из них канючил и просил новую игрушку или сладость. Они с самого начала хорошо понимали, что мы ограничены в средствах.

Действительно, лишних вещей мы не покупали, одежда переходила по наследству, но на развитие детей средства все же изыскивали. Все ребята посещали бассейн, занимались в изостудии, к Тише ходил учитель музыки, Филя играл в теннис. Да и детская библиотечка дома подобралась неплохая.

Мне нравилось преподавать в школе, но в какой-то момент я поняла, что это не «мое», захотелось самостоятельной творческой работы. Долгие годы меня тяготило то, что из-за детей я не могу в полной мере реализоваться. В 1994 году я пошла работать переводчиком и продюсером на французское радио, потом стала журналисткой, и эта профессия меня захватила. Дети гордились мной. Позже я перешла работать во французскую газету. Появились первые успехи и творческие перспективы, но тут четвертая беременность. Аня родилась, когда мне было тридцать девять.

Этот период времени был для меня сложным, так как совпал с кризисом среднего возраста, когда происходит пересмотр многих жизненных ценностей. А тут еще ребром встал вопрос о продолжении карьеры.

Но на этот счет все мои опасения оказались напрасными. Даже не знаю, смогла бы я планировать скорое возвращение на работу, если бы все заботы о малышке легли исключительно на мои плечи. Четверо моих любимых мужчин взяли на себя львиную долю домашних обязанностей: один купал Анечку, другой с ней гулял, третий заводил стирку, четвертый вставал к плите. Как муравьи, ребята тащили на себе коляску на четвертый этаж, ведь у нас в доме нет лифта.

Через три месяца я смогла вернуться в редакцию, что позволило платить за услуги няни. Днем я забегала покормить малышку, а вечером включалась в домашние дела. Моя карьера пошла в гору. Я думаю, что с обновлением организма появились дополнительные импульсы и стимул что-то успеть. Это пошло мне на пользу, творческий потенциал раскрылся. Друзья даже говорили, что после четвертых родов я помолодела и похорошела.

Однако возникла новая проблема. Оказалось, что весь наш троекратный родительский опыт идет насмарку перед крохотным белокурым созданием. Я и не подозревала, насколько по-разному устроены девочки и мальчики. С мальчиками было гораздо проще. Анечка росла нежной и ранимой, кокетливой и своенравной. Она рано стала интересоваться красивыми нарядами и украшениями, любила покрутиться перед зеркалом. Любая грубость могла обидеть ее до слез, и тогда хрустальные капельки в ее глазищах выражали такие немыслимые страдания, что разрывалось сердце. Я не понимала, где граница между врожденной женственностью и элементарной избалованностью. Как справляться с капризами девочки, когда она не внемлет словам? Можно ли кричать на это воздушное создание и шлепать его по попе? Порой я просто терялась и не находила ответа. Виктор и вовсе таял, глядя, как Анечка отводит со лба пшеничную прядь. Мы относились к дочери скорее как к внучке и в результате, конечно же, избаловали ее.

Мальчики по очереди окончили школу и один за другим поступили в Гуманитарный университет. Мне хотелось, чтобы кто-то из них стал врачом, а кто-то юристом. У младшего сына, Тихона, с раннего возраста проявлялись яркие актерские способности: он прекрасно пел, играл на гитаре, участвовал в школьных спектаклях и даже, учась в пятом классе, сам поставил «Бориса Годунова».

Надо сказать, театром одно время увлекались все наши сыновья. Они участвовали в рождественских представлениях, которые устраивала в музее Ермоловой наша подруга сценограф Мария Рыбасова. Я их всячески поощряла. В результате у ребят исчез подростковый «зажим», они обрели пластику движений и более уверенно стали себя чувствовать в общении с людьми. Но никто из них не избрал лицедейство своей профессией.

Сегодня Филиппу двадцать два, он уже дипломированный филолог. Двадцатилетний Тимофей и семнадцатилетний Тихон пока еще студенты. Когда у сыновей появились девушки, я поняла, что они стали взрослыми. Сейчас они пишут статьи для разных интернетизданий, газет и журналов. Если они берут у нас деньги в долг, то непременно отдают. Они сами покупают себе обувь, на свои деньги ездят в путешествия, делают девушкам подарки.

Анечке уже шесть, в прошлом году она «окончила» детский сад и стала первоклассницей. Сейчас у нас в семье сложный период: старшие дети отрываются от дома. Порой, когда мы с Витей остаемся вдвоем, нам странно, пусто и тихо. Долгое время я всюду ездила с детьми, держа их за руки. Теперь часто ловлю себя на мысли, что мои руки пусты…

Мы с Витей понимаем, что сыновья выросли и, по большому счету, мы им теперь не нужны. Зато после нас дети будут все вместе, будут друг другу помогать, ведь они по духу очень близкие люди. Мы горды тем, что наш «народ» сформировался не только количественно, но и качественно. Я часто думаю: пусть наша с Витей карьера сложилась не так, как мы мечтали в юности, пусть нет у нас солидного счета в банке, зато главное наше богатство — прекрасные и очень дружные дети.

Когда нас спрашивают: «Как вы воспитываете своих детей?» Мы обычно отвечаем: «Никак. Мы их не воспитываем, мы просто вместе живем».

Записала Наталья Кириченко