Интервью

Спартак Мишулин: «Людям надо говорить хорошие слова каждые пять минут»

... Я порадовалась за Спартака Васильевича, что есть у него настоящий друг и надежная семья; поняла, что главное в этот человеке — доброта и любовь к людям, и от души пожелала ему новых ролей в его родном театре, а нам новых встреч с любимым артистом.

Оказывается...

Наука и спорт

Высокие достижения спортсмена зависят не только от физической формы, но и от того, как он экипирован. Спортсмен может и не знать, сколько всяких ноу-хау вложено в его победу.

Присоединяйтесь

• RSS

«Донбасс»

— Дать бы  ему мороженого! — сочувственно сказал мальчик в пионерском галстуке.— Впрочем, для него это пустяк... Может, лед напустим в воду? А, Хоттабыч?

— Твое желание для меня закон! — живо откликнулся смуглый длиннобородый старик.— Но позволь, о повелитель, поступить, как мне велит разум...

Он выдернул из бороды волосок, пошептал что-то, и на краю бассейна возник красавец-холодильник.

— «Донбасс-100»! — радостно провозгласил Хоттабыч.— Обладает высокой холодопроизводительностью! Лучший подарок белым медведям и хозяйкам!..

На этом рекламный ролик закончился. А я продолжал раздумывать про лед. Точнее — про холод. Ведь исторический факт: в древности в горы поднимались целые караваны верблюдов, чтобы доставить в кладовые какого-нибудь хана холодное диво — лед. Делали по ночам большие переходы, пережидали полуденный зной в укрытии...

Лучшими укрытиями от жары были пещеры. Люди давным-давно заметили, что в них днем и ночью, летом и зимой одинаково прохладно. В пещерах хранили мясо, молоко, фрукты. Потом кого-то осенило: прямо под домом можно выкопать искусственную пещеру — подвал! В глубоких подвалах древних греков и римлян, в подземных кладовых, обнаруженных археологами под «висячими садами» ассирийской царицы Семирамиды, круглый год стояла температура примерно такая же, как на нижних полках современных домашних холодильников.

Много зависело и от посуды. Когда-то хозяйки хранили молоко только в глиняных кринках. Весь секрет, оказывается, в пористых стенках: мельчайшие капельки жидкости просачиваются сквозь них наружу, испаряются, а с испарением связано охлаждение. Почему они связаны друг с другом — разберемся чуть позже.

На фресках египетских храмов, построенных в третьем тысячелетии до нашей эры, сохранилось изображение раба, который обмахивает опахалом узкогорлые кувшины и амфоры. Зачем, спрашивается, был нужен этот живой вентилятор? Чтобы ускорить испарение влаги с глиняных стенок: чем сильнее оно, тем холоднее жидкость в сосуде!

Но главный источник холода — лед. Например, в деревенских погребах лед лежит и летом. Погреб обычно делали так: выкапывали где-нибудь возле дома четырехугольную яму, выкладывали пол и стены досками, сооружали земляную крышу. В конце зимы вырубали пешней на речке или озере ледяные плиты и складывали их в погреб, а оставшиеся между ними пустоты забивали снегом и заливали водой. Получалась сплошная ледяная горка. На ней хранили продукты. Таяла она медленно и обычно «доживала» до следующей зимы.

Ну, а где же держали продукты горожане — жители многоэтажных домов? Зимой вывешивали в авоськах за окно (так до сих пор поступают студенты в общежитиях), а в теплое время года пользовались шкафами-ледниками, где льда хватало на пару дней, потом приходилось покупать новый. Со шкафом-ледником соперничал хладоящик, похожий на ящик продавца мороженого. «В каждой семье без особых, затрат можно своими силами изготовить небольшой хладоящик, если есть коническое ведро, бак для кипячения белья, доски или фанера для ящика, сухие древесные опилки...» Эту фразу и подробную инструкцию мастеру-любителю я обнаружил в брошюре, изданной в 1958 году. Неужели тогда еще не было домашних электрохолодильников? Были! Но делали их у нас сравнительно немного — сто пятьдесят тысяч в год.

С того времени выпуск домашних электрохолодильников в нашей стране увеличился примерно в сорок раз. Они стали более вместительными, легкими, красивыми. Белоснежный шкаф царствует на каждой кухне, свысока взирая на свою соседку — газовую плиту и на всякую электромелюзгу вроде кофемолки. Но это царь-труженик: он работает круглые сутки, чтобы хозяйка не варила ежедневно обед, не бегала то и дело за продуктами.

Сломается «Минск» или «Днепр» — в доме форменная беда: прокисает суп, портится мясо, тает и горкнет масло, вянут овощи... И тогда вся семья вспоминает, что есть такой человек — слесарь по ремонту холодильников, или просто механик.

— Что с вашим холодильником? — спросила диспетчер ремонтной мастерской.

— Повышенная температура. Градусов на десять больше, чем положено...

— Хорошо, ожидайте мастера завтра после четырнадцати часов.

Повесив телефонную трубку, я подумал, что не худо бы, наконец, разобраться, как устроены холодильники. И пошел в библиотеку. Рыться в каталоге не пришлось. Меня попросили назвать тему, ввели заказ в автоматизированную поисковую систему, и вскоре компьютер порекомендовал мне множество книг.

Дома я взял наугад первую. Странно: книга была посвящена голландскому натуралисту Левенгуку, умершему лет за двести до появления домашних электрохолодильников. Но вчитавшись и поразмыслив, я понял, что компьютер прав. Почему продукты в холодильнике долго не портятся? Потому что бактерии теряют на холоде активность и почти не размножаются. А бактерии впервые в истории увидел и зарисовал Левенгук.

В другой книге говорилось о сжижении газов. В 1823 году английский физик Фарадей получил жидкий хлор, затем удалось обратить в жидкость углекислоту и аммиак. «Любопытно,— подумал я,— Но что общего у жидких газов с холодильником?»

Листая следующую книгу, я вычитал, что при испарении жидкости из нее вырываются быстрые, энергичные частицы. Ее внутренняя энергия уменьшается, происходит охлаждение. Именно так «работает» кринка с молоком или глиняный сосуд для питьевой воды алькаррац, которым издавна пользуются арабы.

Мне вспомнилось, как бабушка охлаждала сливочное масло в банке: плотно обертывала ее влажной тряпкой и ставила в тарелку с водой. Края тряпки были погружены в воду, и ткань поэтому не просыхала. Бабушка нигде не училась и не могла объяснить, каким образом масло даже в жару не тает. Но мы-то понимаем, почему банка оставалась прохладной: с ее поверхности непрерывно испарялась вода. Сильнее испарение — сильнее и охлаждение. Бабушка не знала этой закономерности, но поступала верно: выставляла свой простенький «холодильник» на сквозняк.

Попробуем усовершенствовать его сейчас. Тряпку и тарелку долой! Их заменит трубка с «хладагентом» (спиртом, бензином иди другой легко испаряющейся жидкостью) — она обвивает банку, как змея. Хладагент, обращаясь в пар, будет выходить наружу. А терять его жаль! Надо собирать пар на выходе из трубки и перекачивать насосом на ее вход. Точнее, не сразу на вход, а сначала в сосуд-конденсатор, где пар сгустится в жидкость и потечет к трубке-испарителю... Такова упрощенная схема компрессионного электрохолодильника.

Почему «электро»? Ведь об электричестве не было сказано ни слова! но речь шла о насосе. Кто будет приводить его в движение круглые сутки? Не владелец же холодильника! Значит, электромотор. А откуда здесь слово «компрессионный»? Наш насос — не что иное как компрессор (устройство, которое подает и сжимает газ или пар). Между прочим, простейший компрессор всем отлично знаком: с его помощью мы накачиваем мячи и велосипедные камеры.

Компрессор часто называют сердцем холодильника. Хладагент можно сравнить с кровью, совершающей сквозь сердце неустанный круговорот. Наилучший состав этой «крови» искали еще в прошлом веке, когда задумали строить большие холодильные системы для продовольственных складов. Идеальный хладагент, рассуждали конструкторы, должен испаряться бурно, кипеть, чтобы отнять у продуктов побольше тепла. Но в испарителе — мороз. Что кипит при отрицательных температурах? Сжиженные газы...

К концу XIX века выбор среди газов был сделан: аммиак. Аммиак дешев, не разъедает металлические стенки каналов, по которым течет. Но, к сожалению, ядовит. Запах у него резкий, неприятный (вспомните, как пахнет его водный раствор — нашатырный спирт). С недостатками аммиака долго мирились: знали, что лучшего хладагента в природе не найти. А потом возник вопрос: нельзя ли создать искусственный газ с желаемыми свойствами? В 30-х годах нашего столетия химики создали такой газ — дифтордихлорметан. Его другое, более простое имя: фреон-12. Он очень «способный» хладагент — почти не уступает аммиаку, но совершенно безвреден. В большинстве современных домашних холодильников течет фреоновая «кровь».

...Я закрыл библиотечную книжку. Мой «Донбасс» теперь для меня не загадка. Змейкой вьется по стенкам испарителя выпуклая дорожка — это трубка, в которой кипит фреон. За холодильником деловито урчит черный цилиндр. Внутри него — дружная пара: компрессор и электромотор. А что за широкая металлическая штуковина прикреплена к задней стенке? Напоминает сплюснутый радиатор отопления и такая же горячая. Это конденсатор: там пары фреона отдают свое тепло. Охлаждаясь под давлением, они сжижаются; жидкий фреон поступает из конденсатора в испаритель и кипит; пары всасываются компрессором, загоняются в конденсатор — и все опять повторяется сначала.

Раздается звонок. Иду открывать. Это, наверное, механик.

Когда-то в литературе подробно описывали наружность героя. Теперь это не принято. Но о внешности Саши Перцева умолчать не могу: он как две капли воды похож на Михаила Боярского, знаменитого исполнителя роли д'Артаньяна. Конечно, самое главное, чтобы холодильник работал, а починит его двойник д'Артаньяна или пирата Сильвера, это не так уж важно. Но все же приятно, когда домой к вам приходит веселый и симпатичный человек.

Саша заглянул в испаритель, зачем-то приложил палец к его стенке и сказал:

— Неисправен терморегулятор. Сейчас заменим — и холодильник будет, как часики!

Он открыл свой чемоданчик. Инструменты, амперметр, мелкие запчасти... Не прошло и пяти минут, как операция была закончена. Я только руками развел:

— Расскажите, как вам это удалось? И вообще у меня к вам куча вопросов...

— А у меня куча вызовов,— улыбнулся механик.— Люди ждут... Можно, я отвечу на ваши вопросы в другой раз?

Возможно, он думал, что мое любопытство погаснет, как спичка. Плохо же он в таком случае знал журналистов! Через неделю я его разыскал и напомнил о нашем уговоре.

— Хотите написать о моей профессии? Не представляю, о чем тут писать. Пришел — нашел неисправность — устранил. Ничего особенного...

— Давайте, Саша, конкретно. Отказал терморегулятор. И вы установили причину с первого взгляда!

Саша объяснил мне, как устроен терморегулятор. Это своего рода мозг: мало холода — он включает мотор-компрессор, холода стало вдоволь — выключает... У моего холодильника мозг, оказывается, свихнулся набекрень: он включал мотор слишком поздно. Объяснил мне Саша и то, как он понял, что виноват терморегулятор. Выходило все просто, если опыт есть. Наверное, он давно работает?

— Скоро десять лет. Пятнадцать тысяч холодильников на моем участке. В среднем пятнадцать-шестнадцать вызовов в день. Только это мало о чем говорит. В одной квартире можно управиться за десять минут, а в другой и часа не хватит... Самая горячая пора у нас — весна. А знаете, почему? Многие ради экономии выключают холодильники на зиму. Масло в мотор-компрессоре застаивается, загустевает, и когда в апреле или мае холодильник включают, он может выйти из строя. Экономить надо с умом... Осень тоже «сезон пик»: люди возвращаются из отпусков и как бы заново привыкают к своим холодильникам. Одному кажется, что «холоду маловато», другому,— что «шуметь стал как-то не так»... Прихожу, проверяю — часто все в порядке. Обыкновенная мнительность владельца. Но моя обязанность — успокоить его.,.

— Выходит, надо быть дипломатом?

— И психологом тоже! Для вашей работы совершенно не годятся люди резкие, раздражительные, нетерпимые... На днях поступил загадочный вызов: клиент просил прийти, когда стемнеет... Прихожу. А хозяин ставит в холодильник мощный зажженный фонарь, закрывает дверцу, гасит в кухне свет и говорит: «Смотрите внимательно! Вам не кажется, что есть небольшое зарево? По-моему, нарушена герметичность!» Пришлось убеждать его вежливо и терпеливо, что холодильник — не подводная лодка. В конце концов согласился со мной: раз внутри холодно, то и порядок... В общем, работа у меня живая. Даже, пожалуй, слишком, Жаль, показать вам, кроме чемоданчика, нечего: вся наша техника — на заводе. Вы там не были еще?.. Самый «умный» среди бытовых приборов пока что — холодильник. А значит, и самый сложный. Не случайно на киевском заводе «Рембыттехника», где чинят бытовые машины и приборы ста двадцати видов, цех по ремонту холодильников назван цехом номер один.

— Работа у нас больше умственная,— сказал мне бригадир слесарей-ремонтников Куличев.— Главное в ней — наблюдать и думать... Порядок такой,— продолжал Куличев.— Участковый механик, который ходит по квартирам, делает только мелкий ремонт. Если с холодильником что-то серьезное, приезжают наши слесари, снимают весь агрегат и везут сюда. Вон стоят свеженькие, Выбирайте, который на вас «глядит»,— и за ним следом!

На меня «глядел» старенький агрегат от «Саратова». Что с ним?

— Участковый механик считает: утечка хладагента. Но мы будем проверять все от начала до конца. В больнице тоже заново обследуют больного, которого прислал участковый врач. Уточнение диагноза...

Мы подошли к металлическому шкафу с измерительными приборами на передней панели. Это — стенд для проверки мотор-компрессоров. Быстро подключили к стенду черный цилиндр-двигатель «моего» холодильника. Ожили стрелки вольтметра, амперметра, пополз вверх столбик манометра...

— Идет проверка электрических и динамических параметров,— пояснил Куличев.— Сила тока в цепи нормальная и давление, создаваемое компрессором тоже, значит, «сердце» в полном порядке

Бригадир повел меня дальше. Отпаянный от агрегата испаритель погрузят в ванну для проверки герметичности. Он — самый слабый узел холодильника: сделан из алюминия, а не из стали. Отсюда фреон обычно и совершает побег. Повернули вентиль — и пошел сжатый воздух по резиновому шланг, под воду, в каналы испарителя. Теперь нужно смотреть в оба: не появятся ли где-то пузырьки?

— Вот они, видите? — показывает молодой слесарь.

Итак, участковый механик был прав: утечка! Обнаруженную дырочку надо запаять. Для этого в цехе есть специальные столы с газовыми горелками. Имеется и новинка — микроплазменная установка: она ликвидирует отверстие чисто, аккуратно, почти не оставляя следа. И все? Конец ремонта?

— Что вы,— отвечает бригадир— это скорее начало! Сейчас мы поместим все узлы агрегата в особый шкаф и продуем каналы, по которым циркулирует фреон, сухим горячим воздухом. Чтобы очистить их от влаги, окалины и тому подобной дряни. Она накапливается внутри годами и может вызвать, как говорят медики, «закупорку вен»... Потом спаяем агрегат и — в ванну: вдруг еще где-то есть утечка? Следующая операция — вакуумирование... Влага — главный внутренний враг холодильного агрегата. Даже капля ее может превратиться в ледяную пробку. Потому и не жалеем сил чтобы создать внутри агрегата «лунные» условия: ни воздуха, ни воды. Высосав из агрегата все, что можно, вакуумная установка зарядит его фреоном. Эта операция длится меньше минуты, но от нее очень многое зависит. Недодашь хладагента — плохо, передашь — тоже не лучше. Если слесарь, управляя зарядкой, отвлечется на какие-то секунды, все, что делали с агрегатом мы, его товарищи, будет сведено на нет...

Агрегат, который «на меня глядел», уже заряжен. Готов. Можно везти владельцу. Но не тут-то было!

— Мы даем девятимесячную гарантию,— объясняет Куличев,— поэтому не выпустим агрегат из цеха, пока не будем в нем абсолютно уверены...

Нет, не зря говорил бригадир, что работа у ремонтников «больше умственная». В такой бригаде надо быть и токарем, и пайщиком, и сварщиком, ведь здесь постоянно помогают друг другу, «узких» специалистов нет. А еще тут ни шагу без физики. Это, я считаю, и доказывать незачем. Тот, кто знает ее слабовато, не поймет даже, как устроен холодильник, а уж починить и подавно не сможет.

...«Мой» агрегат уже у выхода их цеха — вот-вот отправится домой. Старенький, но еще послужит людям. Я мысленно желаю ему здоровья. А докторам-мастерам говорю «спасибо» — за него и от себя.