Интервью

Владимир Гостюхин: «Будут внуки — надо их учить жить смелее»

Напряжение было столь велико, что после финальной сцены самоубийства, вошедшей в фильм вторым дублем, я упал на руки режиссеру и не приходил в себя минут пятнадцать...

Оказывается...

Наука и спорт

Высокие достижения спортсмена зависят не только от физической формы, но и от того, как он экипирован. Спортсмен может и не знать, сколько всяких ноу-хау вложено в его победу.

Присоединяйтесь

• RSS

"Под миртами Италии прекрасной..."

«Поеду в чужие края...»

При жизни Пушкину так и не удалось вырваться за пределы России, не считая разве что его путешествия в Арзрум. «Я весело въехал в заветную реку, и добрый конь вынес меня на турецкий берег. Но этот берег уже завоеван: я все еще находился в России», - так писал поэт об этом столь знаменательном для него событии.

В Одессе, где Пушкин жил в 1823-1824 годах, им был задуман фантастический план побега на корабле в далекие страны, и княгиня Вяземская уже собирала деньги на его осуществление...

И во время своей ссылки в Михайловском Пушкин вновь замыслил самовольно покинуть Россию, что неминуемо грозило бы ему серьезными неприятностями. Тригорская приятельница поэта, добрейшая Прасковья Александровна Осипова, зная о его крайне удрученном душевном состоянии, просила Жуковского помочь Пушкину уехать за границу, чтобы «его талант, его поэтический гений» не погибли для России. Но и ее хлопоты не увенчались успехом.

Не довелось Александру Сергеевичу уплыть в дальние края на пироскафе, на борту которого он себя уже представлял в том, столь важном для него 1830-м, когда от слова божественной Натали зависело решительно все: его жизнь, судьба, счастье...

«Никогда еще не видел я чужой земли, — признавался поэт в своем «Путешествии в Арзрум». - Граница имела для меня что-то таинственное: с детских лет путешествия были моей любимой мечтой». Но так и не дождались поэта ни стены древнего Китая, ни средневековые замки Польши, ни королевские дворцы Франции, ни красоты вожделенной Италии. В земной судьбе Пушкину определено было странствовать лишь по российским дорогам.

А его близкие друзья - князь Петр Андреевич Вяземский, Елизавета Михайловна Хитрово, урожденная Голенищева-Кутузова, и ее дочери графини Долли Фикельмон и Елизавета Тизенгаузен, княгиня Зинаида Волконская без особых на то хлопот коротали промозглые петербургские зимы в Риме и Неаполе. В 1820-х годах совершил путешествие по итальянским городам лицейский друг поэта «Кюхля» - Вильгельм Кюхельбекер.

Италия манила Пушкина, дразнила и волновала его поэтическое воображение:

Адриатические волны, О Брента! нет, увижу вас И, вдохновенья снова полный, Услышу ваш волшебный глас!

Пожалуй, лишь в Одессе Пушкину удалось почувствовать колорит полуденной Европы, услышать на ее улицах «язык Италии златой». Кстати, там же ему довелось встретить своего дальнего родственника Михаила Бутурлина, вместе с поэтом служившего в канцелярии графа М. С. Воронцова. Но дружбы с семнадцатилетним «кузеном» не получилось: молодой Бутурлин, приехавший из Флоренции, где в то время жила его семья, получил строгий наказ от отца (Дмитрий Петрович Бутурлин, его отец, - известный библиофил, друг родителей А.С.Пушкина и их московский сосед) держаться подальше от вольнодумца Пушкина-

Италия, страна грез и мечтаний, стала своеобразным некрополем для многих близких Пушкину людей, любивших его и любимых им. Первым этот горестный список открыл лицейский товарищ поэта Николай Корсаков. Он умер юношей во Флоренции в 1820 году, находясь там при русской дипломатической миссии, «увял во цвете лет».

В романтической Венеции скончалась Долли Фикельмон, одна из умнейших и обаятельнейших женщин пушкинской эпохи. Римский собор св. Винченцо и Анастазио, что близ знаменитого фонтана Треви, стал, усыпальницей «царицы муз и красоты» Зинаиды Волконской. В Вечном городе похоронена и восемнадцатилетняя Прасковья, дочь Петра Вяземского.

По странной прихоти судьбы первый в мире памятник Пушкину появился в Италии. Памятная мраморная стена была установлена княгиней 3. А. Волконской на ее римской Вилле, сразу же, как только донеслась до нее горькая весть о гибели поэта.

Семейная одиссея Воронцовых-Вельяминовых.

Я уезжала в Италию. Из моей двухнедельной поездки всего лишь день выпадал на Флоренцию, где мне во что бы то ни стало нужно было встретиться с Анной Георгиевной Тури, прапраправнучкой Пушкина.

В квартире отца, как и прежде, при его жизни, всю стену самой большой комнаты занимает огромное бумажное полотнище - составленное им полное пушкинское родословие. Почему-то из множества родовых ветвей, что дали дети поэта, - старший Александр и младшая Наталья, - именно эта, ведущая во Флоренцию к Анне Тури, отчеркнута отцом красным карандашом. Словно мой путь туда был уже предначертан...

Еще раз пытаюсь мысленно распутать генеалогический клубок, проследить хитросплетения родственных нитей. Пушкинское древо на схеме будто перевернуто: корни рода, уходящие в глубь столетий, тянутся вверх к древним платам, где сияют имена Александра Невского и Владимира Красное Солнышко, Рюрика и Ольги Прекрасы, Владимира Мономаха и Михаила Тверского; а густая крона, сложившаяся из имен наследников поэта, буйно разрослась внизу.

Вот и она - Анна Георгиевна Тури, урожденная Воронцова-Вельяминова. Родилась в декабре 1944-го, в Париже. Ее родители - отец Георгий Михайлович Воронцов-Вельяминов (1912 - 1982) и мать Татьяна Васильевна Дерюгина (1916 -1986). От четы Воронцовых-Вельяминовых дочерние линии ведут к Анне и ее младшей сестре Надежде, в замужестве Бэр, живущей ныне в Париже.

Георгий Михайлович, хоть и прожил всю жизнь во Франции, куда он и его младший брат Владимир были привезены еще детьми, но духовных связей с Россией не прерывал. Инженер по образованию, по призванию и по крови - истинный пушкинист-исследователь, он знал и любил Россию, страну своих великих предков. Родительский дом Анны был настоящим Русским Домом в Париже, где бережно хранились все давние семейные традиции. Именно Георгию Воронцову-Вельяминову удалось разыскать в почтовом музее небольшого французского городка дуэльные пистолеты Дантеса (после парижской выставки 1937 года следы этих роковых экспонатов затерялись). Не единожды ему доводилось бывать в Ленинграде, Москве и Михайловском, и всякий раз коллекции пушкинских музеев пополнялись подаренными праправнуком поэта новыми документами, фотографиями, книгами.

От Георгия Воронцова-Вельяминова родовая линия ведет вверх к его отцу Михаилу Павловичу. Это он принял в тревожном 1918-м решение: покинуть Россию с ее войнами и смутами и перебраться на время в более спокойную страну. На первых порах пристанищем для молодой семьи стала Германия, потом - Франция, где Воронцовы-Вельяминовы обосновались крепко и надолго. Бывшему лицеисту (Михаил Павлович окончил тот же Царскосельский лицей, что и его великий прадед), а позже депутату 4-й Государственной Думы довелось пройти в Париже классический путь русского эмигранта: крутить шоферскую баранку и разносить молоко, инкрустировать шкатулки и торговать книгами. Зато своим сыновьям Георгию и Владимиру он сумел дать достойное образование, а главное - воспитать их русскими. Семидесятилетний правнук Пушкина обрел свой вечный покой на знаменитом кладбище Сент-Женевьев-де-Буа под Парижем.

Михаил Павлович был четвертым ребенком в семье Натальи Александровны, урожденной Пушкиной, и Павла Аркадьевича Воронцова-Вельяминова. Кроме Михаила, было еще два сына - Георгий, умерший в младенчестве, и феодосий, погибший в первую мировую, -и три дочери: Мария, Софья и Вера.

Наталья Александровна, в будущем -мать этого большого и дружного семейства, родилась в августе 1859 года в Петербурге, где в то время служил ее отец Александр Александрович Пушкин, старший сын поэта. Наталья была первенцем, вслед за нею появились на свет еще двенадцать братьев и сестер. К рождению своей внучки, нареченной в ее честь, Наталья Николаевна Пушкина-Ланская связала гарусное одеяльце, чудом сохранившееся до наших дней. И хотя к тому времени у Натальи Николаевны были уже внук и внучка (от младшей дочери Таши), представить божественную Натали в облике бабушки - задача сверхсложная. И тем не менее, бабушкой, равно как женой и матерью, она была замечательной. Правда, отмерено было ей земного срока совсем немного. Видно, природа не могла допустить разрушительного увядания одного из самых совершенных своих творений.

Ее маленькая тезка Наташа Пушкина росла в семье, где царила взаимная любовь детей и взрослых. Пожалуй, из всех своих многочисленных братьев и сестер она с детства выделялась серьезностью, сильным характером и недюжинными дарованиями. В юности Наталья Александровна прекрасно рисовала. И хотя помнила, как и все дети в семье, давнишний наказ своего великого деда - никогда не заниматься стихотворчеством, стихи юная Наташа Пушкина писала...

Повзрослев, Наталья Александровна вышла замуж за боевого офицера, служившего в полку ее отца и прославившегося в баталиях русско-турецкой войны, Павла Аркадьевича Воронцова-Вельяминова. Так породнились два замечательных в русской истории рода: Пушкины и Воронцовы-Вельяминовы.

Судьбы детей и внуков Натальи Александровны складывались непросто, да и время, на изломе веков, изобиловало трагическими событиями.

Долгие годы жизни внучки Пушкина прошли на белорусской земле в имении мужа Вавуличи, что под Бобруйском. Там же, неподалеку от родового имения Воронцовых-Вельяминовых, на погосте села с удивительно теплым названием Телуша и нашла свой .последний приют пятидесятитрехлетняя Наталья Александровна. Ее близкие вспоминали, как часто Наталья Александровна задумывалась о будущем России.

Анна из Флоренции.

В 1961-м она впервые побывала в стране, о которой грезила с детства.

Позже, уже студенткой-филологом знаменитого Сорбоннского университета, она еще раз побывала в России. Самое большое впечатление? Неизъяснимое чувство восторга и волнения, охватившее ее, когда в пушкинском доме на Мойке она впервые взяла в руки томик прижизненных стихов поэта.

В Сорбонне одним из учителей Анны был профессор, известный генеалог Дмитрий Шаховской, представитель русской фамилии князей Шаховских, соединенной с пушкинским родом дальней кровной связью.

Промелькнули студенческие годы. И вот двадцатилетняя Анна, блестяще окончив университет и выдержав нелегкие конкурсные испытания, преподает в одном из французских лицеев. Пройдет еще несколько лет, и в Париже, в русском православном соборе, состоится ее венчание с Александром Тури, молодым итальянским профессором геологии. Вскоре Анна вместе с мужем уезжает в его родную Флоренцию.

Здесь, в 1968 году появился на свет ее сын Стефано (или Степан, как его обычно зовут дома), годом позже - дочь Катя.

Стефано Тури - политолог, выпускник факультета международных отношений флорентийского университета. Катя училась на театральных курсах в родном городе, а стажировку проходила в Москве, в ГИТИСе. Мечтает создать во Флоренции русский театр. Но это в будущем. А пока у Кати заботы иного рода - о своем первенце, потомке поэта в седьмом поколении.

Сама Анна — синхронная переводчица, в совершенстве владеет несколькими языками: французским, английским, итальянским и, конечно же, русским. На нехватку работы жаловаться не приходится: во Флоренции всевозможные международные симпозиумы и конгрессы - не редкость.

Прежде отец любил гостить у нее, радовался, что его «маленькие итальянцы», внуки, говорят по-русски. И, пожалуй, Флоренцию Георгий Михайлович знал и любил не меньше, чем свой, ставший родным, Париж.

Тринадцать лет, как его нет на свете, а Анне все кажется, что в праздной толчее на мосту Понте Веккио, излюбленном месте прогулок отца, вот-вот мелькнет его родное лицо...

Незримые нити связуют Флоренцию, подобную вневременному перекрестку человеческих судеб, с Бобруйском и Парижем, Одессой и Москвой, Санкт-Петербургом и Михайловским. Одна из ветвей пушкинского древа протянулась в этот прекрасный город, укоренилась и дала там свои плоды. Недаром в переводе с итальянского Флоренция значит «цветущая».

В романе Михаила Булгакова «Мастер и Маргарита» есть такие строки: «... Вопросы крови - самые сложные вопросы в мире!.. Есть вещи, в которых совершенно недействительны ни сословные перегородки, ни даже границы между государствами». Что ж, откровения писателя подтверждаются жизнью самой Анны Тури и судьбами ее детей, всей многовековой историей ее рода.

Пушкинские гены, словно посланцы далекой России, странствуют по свету, соединяя страны и континенты.

Лариса ЧЕРКАШИНА