«Венец — всему делу конец»,— говорит пословица. Но слово венец имеет еще одно, чисто плотницкое значение: один ряд бревен в срубе.
Из венцов складывается дом. Один престарелый человек, рассказывая мне о своих мытарствах в сталинских лагерях, заметил:
— Я бы наверняка погиб, если бы не умел держать в руках топор.
С большой группой репрессированных его вывезли в глухую тайгу под Воркутой, дали топоры, пилы и приказали: «Стройте!» Был декабрь, снегу по плечи, мороз — дышать больно. И вот в таких нечеловеческих условиях через месяц на карте свободной страны появился еще один «исправительно-трудовой лагерь» — с бревенчатыми бараками, сторожевыми вышками, столовой, карцером... Еще один памятник трудовому мастерству нашего многострадального народа. Трагический памятник.
По профессии мой знакомый не был плотником. Он был обыкновенным крестьянином, по-старому — мужиком. А на Руси не было мужика, который не смог бы срубить избу. Обучение плотницкому ремеслу шло само собой: в деревне все время кто-нибудь да строился. Ребенок сызмальства видел и топор, и пилу, и молоток, и струг, другой немудреный инструмент, и как только разрешали взрослые, тут же пробовал сделать что-то сам. А иной мальчишка и без разрешения — не углядишь — возьмет молоток, наставит гвоздь на чурку и хвать — по пальцу!
Конечно, слезы. Мать утешает и велит сбросить «нехороший» молоток, отец же, наоборот, с улыбкой показывает сыну, как надо держать молоток в руке, как попасть именно в шляпку, да еще так, чтобы гвоздь не погнулся и вошел в дерево пряменько. Слезы быстро высыхают, и сынишка изумленно гладит теплую блестящую точку — все, что осталось от забитого одним ударом гвоздя. Теперь уж он все сделает так, как учил отец. И получается. Пусть не с одного удара, а с десяти, но ведь сам. Сам!
А заготовка дров. Помню, отец впервые взял меня, маленького, в лес. Лошадь, дровни, пила, топор — все как полагается. Снег только что выпал, в поле белым-бело, а в лесу сумрачно и как-то торжественно-тихо. Деревья строгие, высокие, неприступные. Подъехали к отведенной для рубки делянке. В душе — радостно-тревожное напряжение: справлюсь ли? Ведь я — не просто зритель, а участник взрослой работы. Срубить и повалить дерево — огромное, толстое, могучее — как?
Деревья — сухостойные ели — были отмечены затесями заранее. Отец не спеша обошел их, прикинул, какое куда должно падать, срубил и заострил жердину — толкать — и приступил к первому. Из-под топора брызнули на снег щепки. Отец рубил низко, почти у самой земли — там, где ствол, расширяясь, переходил в корни. Надруб — ровный, прямой, гладкий — острым клином уходил в глубь дерева. Щепки вылетали все мельче.
— Хорош! — Отец распрямился, вытер рукавицей лоб.— Неси пилу.
Казалось бы, что может быть проще обыкновенной двуручной пилы? Однако пилить ею тоже надо уметь, особенно если речь идет не о лежащем в козлах бревне, а о дереве, когда пропил надо делать горизонтально, да еще так низко, что приходится стоять на коленях. Тут важно думать не столько о себе, сколько о товарище, с которым пилишь: ведь от тебя впрямую зависит, каково ему тянуть пилу на себя. (К слову, все люди, с кем мне приходилось пилить, делали это простое дело совершенно по-разному. То есть я хочу сказать, что с помощью прозаической пилки дров можно прекрасно узнать характер человека.) Конечно, отец жалел меня и пилил в основном сам, я лишь подтягивал пилу, но и то быстро уставал и несколько раз отдыхал, пока пила, чуть ли не целиком утонув в стволе, не приблизилась зубьями к подрубу. Ель как стояла, так и продолжала стоять — не дрогнув, не шелохнувшись, как будто и не собиралась падать. Отец велел мне отойти с пилой подальше, к лошади, чтоб, не дай бог, не зацепило, а сам взял жердину, воткнул острым концом в ствол повыше и навалился всем телом. С учащенным сердцем смотрел я на сухую рыжую вершину дерева и ждал. И как ни всматривался, как ни ловил момент, а не заметил, не поймал тот самый миг, в который вершина «пошла». Точнее, не пошла, а поплыла — медленно, спокойно, как большая птица. Но это длилось недолго. Снизу раздался кричащий треск, все дерево вздрогнуло, будто от удара, как-то легко, воздушно крутанулось, словно падающий человек, инстинктивно оберегающийся от ушиба, и шумно, ломая свои и чужие ветви, улеглось между живых еще великанов. Взвилась туча снежной пыли. Тяжелый комель с ярко-желтым свежим срезом подпрыгнул и повис, грозно раскачиваясь вверх-вниз...
Теперь надо было обрубать сучья. Я достал из саней свой топор — полегче отцовского, с ладным аккуратным топорищем, которое тщательно шлифовал осколком стекла. Отец предупредил: — Не торопись. Руби тот сук, который смотрит от тебя, а не на тебя. Не то соскользнет топор и...
Любая работа требует сноровки и правил безопасности. Особенно с таким опасным инструментом, как топор. Тогда, в лесу, все кончилось для меня благополучно. Обрубать сучки я научился быстро. Здесь главное — правильно выбрать направление и место удара: рубить сук надо под самый «корешок»; не задевая, однако, ствола и так, чтобы удар приходился в ту же сторону, куда наклонен сук. В этом случае и топор не отскочит мячиком, и сук отлетит, и поверхность ствола будет ровной.
Теперь самое время поговорить о топоре подробнее.
Как пишут ученые, он появился еще в раннем неолите и представлял собой клинообразный камень, привязанный к деревянной рукоятке. Не знаю, затачивали его на чем-нибудь или острили только скалыванием, но с тех пор, то есть за многие тысячи лет, он, по существу, не изменился, хотя давно уже делается не из камня и не привязывается веревкой.
Со дня своего изобретения топор обнаруживает двойное назначение — как боевое оружие и как универсальное орудие труда. Естественно, нас интересует второе.
Видов топоров много — лесорубные, мясницкие, различные специальные и, конечно же, самые распространенные — плотницкие.
Современный плотницкий топор, как опять же пишут ученые, появился на Руси с начала XVII века. Чем строили дома раньше, я не знаю. Наверное, какими-то особенными топорами, похуже нынешних, но строили хорошо.
Топор — уникальный инструмент. Им можно делать почти все — рубить, колоть, тесать, строгать, забивать клинья и даже... бриться. Последнее я испытывал на себе, когда на спор с товарищами по бригаде так тонко заточил острие своего топора, что смог «насухо» соскоблить юношеский пушок на подбородке.
Наша бригада работала в Сибири, в Хакасии, строили мы в основном дома — брусковые, сборно-щитовые. Приходилось делать и довольно сложную опалубку для железобетонных конструкций, и простейшие заборы, и дощатые сараи, и даже туалеты-времянки. Естественно, у каждого из нас был свой топор, да еще так повелось, что мы старались друг перед другом своими топорами выпендриться. Выпендреж шел на уровне топорищ — кто оригинальнее сделает, тот и мастер. Бригадир Анатолий Кочуров смотрел на это как на ребячество, не более. Его топор был самый неказистый — топорище почти прямое, без загогулин, но аккуратное и, что самое главное, прочное. Однажды он устроил соревнование: предложил каждому метров с десяти кинуть свой топор в бревенчатую стену так, чтобы он воткнулся лезвием в дерево и остался висеть. Мы были рады стараться, но ни у кого из нас этот фокус не удался. Мало того, от ударов о стену наши фигурные топорища разлетались в щепки. А топорище бригадира выдержало. Так он наглядно продемонстрировал, что главное в инструменте — удобство для руки и надежность.
Есть у меня друг-поэт, который в молодости учился на плотника и даже недолго работал по этой профессии. Потом судьба увела его от этого хорошего дела. Но не навсегда. В довольно-таки зрелые годы он вновь стал строителем, теперь уже на садовом' участке, где решил своими руками построить теплый бревенчатый дом. Жена поддержала его. А поскольку он поэт, да еще из тех, которые крайне ревниво относятся к каждому написанному слову, то начал, естественно, с изготовления инструмента, в частности топоров. Он накупил их штук двадцать, не меньше, разных видов и размеров. И насадил каждый на особенное топорище. Все его топоры были гладенькие, с изящными изгибами, утолщениями — в общем, блестящие, как игрушки. Утром, прежде чем приступить к работе, он долго выбирал, какой на этот раз взять топор, выбрав же, мочил оселок в воде и часа два правил острие... А сосед его между тем давно тюкал, и дом его рос на глазах. Жена моего друга сердилась, но терпела. Однако к концу лета, когда дом у соседа был уже под крышей, а ее муж срубил лишь пару венцов, она не выдержала:
— У соседей один топор, да, видать, получше всех твоих. Пойди-ка посмотри.
Друг промолчал, но все-таки тайком от жены сходил к соседу. Ничего особенного он не увидел: топор как топор — в меру тяжелый, в меру острый, но было в нем что-то, чего не было ни в одном топоре моего друга,— топор соседа сам просился в руки. Это неуловимое «что-то» так задело самолюбие поэта, что он собрал все свои топоры в мешок, отнес в лес и закопал. А потом сделал себе еще один — уже без причуд — и, постепенно вработавшись, срубил-таки себе хороший дачный домик.
Самое удивительное в этой истории то, что со временем мой друг обнаружил в своем «рабочем» топоре те же качества, которые увидел в топоре соседа.
Это значит, что поначалу мертвые орудия труда в человеческой руке как бы оживают, становятся ее частью. Мне даже кажется, что «бывалые» инструменты, долго проработавшие в руках мастера, излучают какое-то доброе поле или что-то в этом роде, во всяком случае, они явно греют — если не руки, то сердце — точно.
Каким же все-таки должен быть плотницкий топор? Нам уже ясно, что прежде всего от топора требуется надежность. Топорище делается из древесины твердых пород — ясеня, клена, вяза или чаще всего березы. У хорошего хозяина всегда найдется запасенная впрок подходящая по размеру заготовка (без каких-либо изъянов в виде крупных сучков, трещин, гнили, краснины и синевы). С помощью другого топора ей придается форма топорища. При этом надо соблюсти одно важное условие: основная масса волокон древесины должна остаться целой на всю длину, топорища. Иначе оно может расколоться при насадке топора или будущей работе. Затем рубанком, ножом или еще чем-нибудь (что сподручнее) обрабатывают топорище начисто.
Теперь надо насадить топор. Для этого ту часть топорища, которая должна войти в проушину топора, подгоняют строго по размеру отверстия. Если на краях проушины есть заусеницы, их следует убрать напильником. Топорище должно входить в отверстие достаточно туго, но без задира. Встать на место ему помогают аккуратными, точно направленными ударами тяжелой киянкой или, на худой конец, обухом топора. При этом топорище с насаживаемым топором держат рукой на весу. Еще одно важное условие: лезвие топора должно быть в одной плоскости с топорищем. Если получится косина, нужно начать все сначала.
Далее остался пустяк: обрезать ножовкой высунувшийся излишек и вбить вдоль проушины хороший металлический клин. (Чтобы клин не вылезал обратно, в нем делается широкое круглое отверстие.) Торец топорища, по которому вы колотили, наверняка расплющился, это место надо закруглить, убрав лишнее. Следует иметь в виду, что утолщение на конце топорища делается не для красоты, а для того, чтобы топор во время работы не выскользнул из руки. Топор тогда красив, когда он максимально функционален.
Ну и совсем уж последнее, что надо сделать с топорищем: отшлифовать и покрыть олифой, которая предохранит его от влаги. Красить топорище не надо. (Однажды мне встретился чудак, у которого весь топор, вплоть до острия, был покрыт ядовито-желтой краской — жуткое зрелище.)
Да, забыл сказать, что топоры бывают двух основных типов: с округлым лезвием и прямым. Для плотницких работ рекомендуется первый — он более универсален. Кроме того, топором с округлым лезвием легче и удобнее тесать, выбирать пазы, рубить чашку. Диаметр закругления должен быть достаточно большим.
О заточке.
Хорошо и правильно заточить топор непросто. Для этого дела лучше всего подошло бы старое доброе точило, которое неспешно крутится над корытом с водой. Но сейчас его можно увидеть разве что в краеведческом музее. Хотя в некоторых деревнях еще сохранилось. Топор при заточке на нем надо держать лезвием вверх против вращения точильного камня. И при этом следить, чтобы топор не заваливался, то есть чтобы фаска была строго плоской. Естественно, обе фаски должны быть сточены на одинаковую толщину и симметричны друг другу. Угол их схождения в пределах 10 — 15 градусов. Если сделать его меньше, лезвие может не выдержать нагрузки и выкрошиться. При большем же угле топор будет не столько рубить, сколько мять древесину.
Если же придется затачивать топор на электронаждаке, старайтесь ни в коем случае не пережечь лезвие. Иначе все ваши труды пойдут насмарку. Качество топора во многом (если не во всем) зависит от стали, из которой он изготовлен. Я встречал знатоков, которые по звону могут определить прочность металла. Такие мастера покупают топоры как арбузы: щелкают ногтем и слушают. Если вам попался топор из плохо закаленной стали, его можно закалить, попросив кого-нибудь, кто работает на заводе. Знаю, что так делают.
Каким должен быть вес топора? Важный вопрос. Если вам придется иметь дело с древесиной твердых пород, берите топор помассивнее. Но в любом случае он должен быть по руке. Плотницкий труд требует немалых усилий. Самой физически тяжелой работой мне представляется рубка венцов из круглого леса. Даже очень опытный и сильный плотник вряд ли срубит за день более двух венцов для дома среднего размера. И это при том, что у него в помощниках бензопила.
Заканчивая, обязан сказать несколько слов о технике безопасности. Нельзя забывать о том, что в свое время топором прекрасно отрубали головы. Поэтому будьте бдительны и осторожны. Говорю это, имея собственный печальный опыт: на правой ноге моей и сейчас виден шрам, оставшийся от юношеских лет. Мне еще повезло — сорвавшийся при теске бревна топор угодил в мягкую ткань, а не в кость, что было бы, конечно, много печальнее. Я видел плотников без большого пальца на левой руке. Видел и хромого, который охромел из-за собственной глупой шалости: во время перекура вздумал поиграть топором и нечаянно «стесал» себе коленную чашечку.
Обязательный атрибут плотника - прочные рукавицы. Они предохранят ваши руки от мозолей, кроме того, в рукавицах меньше скользит топорище.
Не шутите с топором. Помните пословицу: замах хуже удара.
Ну вот и все пока.
комментариев: 3
комментариев: 1
комментариев: 1
комментариев: 2
комментариев: 1
комментариев: 2
комментариев: 1
Не ждите самого подходящего времени для секса и не откладывайте его «на потом», если желанный момент так и не наступает. Вы должны понять, что, поступая таким образом, вы разрушаете основу своего брака.
У моей жены есть лучшая подруга. У всех жен есть лучшие подруги. Но у моей жены она особая. По крайней мере, так думаю я.
Исследования показали, что высокие мужчины имеют неоспоримые преимущества перед низкорослыми.
Из всех внешних атрибутов, которыми обладает женщина, наибольшее количество мужских взглядов притягивает ее грудь.
Если мы внимательно присмотримся к двум разговаривающим людям, то заметим, что они копируют жесты друг друга. Это копирование происходит бессознательно.
Дети должны радоваться, смеяться. А ему все не мило. Может быть, он болен?
Школьная неуспеваемость — что это? Лень? Непонимание? Невнимательность? Неподготовленность? Что необходимо предпринять, если ребенок получает плохие отметки?
Комментарии
+ Добавить свой комментарий
Только авторизованные пользователи могут оставлять свои комментарии. Войдите, пожалуйста.
Вы также можете войти через свой аккаунт в почтовом сервисе или социальной сети: