Рассказы очевидцев

В книгах и в жизни

...Бой на ринге закончился. Недавние противники дружески беседовали в душевой. Один из них поинтересовался у партнера: «Послушай, я хочу писать рассказы, но не знаю, что такое стиль». Парень ответил просто: «Стиль — это то, как ТЫ говоришь и пишешь». Он подчеркнул слово «ты».

Спрашивавший хотел быть художником — боксом он стал заниматься потому, что считал: художник должен быть человеком крепким. Это был Виктор Голявкин. Ему суждено было стать и художником, и писателем сразу, а бокс не только остался в названии его автобиографического романа («Арфа и бокс»), но, вероятно, в самом деле помог ему стать на ноги. Мне не пришлось видеть крупных работ художника Голявкина, зато книжки писателя Голявкина, оформленные художником Голявкиным,— это я могу утверждать точно! — никогда и ни с чем не спутаешь. Видимо, Виктор Владимирович неплохо усвоил, что такое стиль.

Как и в поэзии, в прозе есть ритм. Ритмические законы прозы вроде бы попроще, но есть в них и своя сложность, поскольку в прозе смена ритма чаще и прихотливее: слишком много тут действует причин, по которым ритм меняется. Тайна стиля для прозаика и есть по существу тайна смены ритмов.

Голявкин, бесспорно, владеет этой тайной. Оттого и чувствует себя в своем стиле как рыба в воде. И никогда ему не изменяет — причем не только в повестях и рассказах, но и в статьях и интервью. Особенно уверенно чувствует он себя в жанре короткого рассказа. И даже сверхкороткого: есть у него рассказы буквально в несколько строк, и однако вполне законченные и даже весьма неплохие. Есть главы из повестей — еще короче. А 20-я глава из романа «Арфа и бокс» состоит всего из одной фразы — «Время летело незаметно...». Короче, пожалуй, уж некуда.

Рано умерший критик Сергей Владимиров, которому принадлежит, пожалуй, лучшая статья из всех, какие написаны о Голявкине, в свое время подметил, что повести Голявкина по существу составлены из цепочки коротких рассказов. Когда критик делал такой вывод, романа «Арфа и бокс» еще не существовало; но и этот роман не отменяет верного наблюдения критика.

Впрочем, как ни высоко мастерство писателя в создании коротких и сверхкоротких рассказов, на столь малой площади даже Голявкину редко удается создать что-то по-настоящему глубокое и значительное. Приятное исключение в этом смысле — рассказ «Я смотрю в окно», где повествование ведется от лица мальчика, который заглядывает в школьный класс со двора и видит урок со стороны. Поведение мальчишек, исподтишка озорующих на уроке и обманывающих учителя, терзает его душу: ведь на сей раз учитель не просто учитель — он еще и отец героя... !

«Скоро и я пойду в школу,— думает мальчик.— Неужели и я так же не буду слушать учителя, а только буду стучать крышкой парты и вот так на уроке пихать булку в рот и петь песни?»

Грустный рассказ, откровенно грустный. От него прямая тропинка к грустным повестям писателя, среди которых лучшей, мне кажется, и по сей день остается «Мой добрый папа».

«Была победа. Салют. Радость. Цветы. Солнце. Синее море...

— Ура! — орал Боба.— Ура!

Возвращались домой солдаты.

Но мой папа, мой добрый папа, он никогда не вернется...»

Так кончается повесть. Когда я прочел ее впервые^ эта последняя фраза долго звучала в моих ушах. И всплывала потом всякий раз, когда я открывал любую из голявкинских книжек.

Много личного, выстраданного вложил писатель в свою лучшую повесть. Правда, его собственному отцу удалось вернуться с войны, но создавалась повесть вскоре после его смерти, которую сын, видимо, пережил тяжело. Повесть автобиографична: «добрый папа» очень напоминает отца Виктора Голявкина.

«В жизни мой отец был человеком честным и редчайшей доброты,— вспоминает писатель.— Он отдавал все нам, детям. Он очень любил нас. Был трудолюбив. Мне легко было писать книгу о своем отце. Так что считайте: писателем мне отец в какой-то степени помог стать... Сейчас мне очень печально: отец мой умер, так и не увидев ни одной моей книжки».

Великая Отечественная была уже втор войной для голявкинского отца: еще гражданскую он (как и герой повести скакал «на коне с шашкой», чем и покорил прекрасную бакинку, дочь русского межевого инженера, Шарина, свою будущую жену. А потом окончил консерваторию и хотя и не стал дирижером, но, по слова своего учителя, будущего дирижера Большого театра Н. С. Голованова, был рожден для того, чтобы держать дирижерскую палочку...

Имена у папы в жизни и папы в книге одинаковые, да и в характерах много общего. В «Арфе и боксе» есть эпизод, основанный на подлинном случае из жизни писателя. Когда Виктору было пять лет. подошли они с отцом к лотку выпить газировки. Пока продавец наполнял стаканы, малыш стал крутить краник, и вода брызнула в лицо продавцу. Тот дал мальчонке подзатыльник, а отец в ответ стукнул продавца кружкой, чтоб никогда не смел бить детей. Скандал, шум, угрозы... «Папа, пойдем домой!» — умоляет мальчик. А отец отвечает невозмутимо: «Нет, почему же, вот теперь мы и выпьем спокойно газированной водички...»

Голявкин и Гайдар

Странно, казалось бы, сравнивать Голявкина и Гайдара: слишком разные это писатели. Разные, да не совсем: добрый папа — герой как раз гайдаровского типа То есть не просто гайдаровского — он напоминает самого Гайдара. По своей биографии, по жизненной позиции, по реакции на окружающее... В годы, когда автомобиль был большой редкостью, Гайдар однажды на последние деньги заказал самую роскошную по тому времени машину, посадил в нее кучу ребят и отправился с ними за город. Когда ему кто-то попенял на эти «напрасные расходы», он отвечал, улыбаясь: «На этой машине антенна! Там же радио! Подумайте только: машина мчится — сто километров в час, вокруг березы, поля, колокольчики, а мы — слушаем Чайковского!!!»

Как это похоже на доброго папу (из повести Голявкина), который приносит домой целыми ящиками мандарины, а если дети просят мороженого, дает им под мороженое целый таз, а на возражение жены отвечает: «Больше они не съедят, чем смогут!» Да и сами фразы доброго папы очень напоминают гайдаровские. На вопрос жены: «Как с деньгами? Сумеем ли мы все же съездить на дачу?» папа отвечает: «— Может, мы сумеем. Но может быть, и не сумеем. Но если мы даже и не поедем, то не беда — жизнь и так прекрасна!» И философия, и стиль-типично гайдаровские!

По-гайдаровски просто реагирует папа на объявление войны: «...Вошел и сказал одно слово:

— Война!

Он не любил говорить много слов»..

Образ доброго папы оказался в повести столь безраздельно главным, что другая повесть Голявкина, как бы продолжающая эту, «Полосы на окнах», где отец рассказчика уже ни разу не появляется на сцене, при всех своих достоинствах оказывается куда беднее этой. Хотя и там есть сильные, хватающие за душу сцены.

Повестью «Мой добрый папа» Голявкин доказал, что его необычный и, казалось бы, по самой своей природе несерьезный стиль пригоден для выполнения самых больших и сложных художественных задач.

Почти столь же значителен, как добрый папа, другой герой Виктора Голявкина — учитель рисования Петр Петрович из повести «Рисунки на асфальте». К слову сказать, ему не повезло в критике. Даже упомянутый нами Сергей Владимиров, лучше других понявший творческую манеру Голявкина, остается в недоумении, когда заходит речь об этом герое. Ему кажется, что судьба этого человека «настораживает, немного пугает». «У Петра Петровича было все, чтобы стать художником: любовь к искусству, готовность отдаться своему делу, уверенность в правильности пути, может быть, даже талант. Почему же он терпит неудачу?»

«Терпит неудачу», по-видимому, здесь означает: почему он только рассказывает ученикам о великих мастерах, а сам создает одну-единственную картину, да и то, как можно понять, далеко не великую?

Но ведь причины этого отлично объяснены в повести — там, где герой подслушивает рассказ Петра Петровича, доносящийся из учительской сквозь скрежет трамвая (стилистическая манера Голявкина приходится тут как нельзя кстати): "— Настроение... положение... состояние... Ленинград... Я... Академия художеств... провалился... волновался... женился...

Все это время трамвай скрежетал. Скрежещет на повороте. Петр Петрович стал совсем тихо говорить.

— так же, как и я... Суриков... в свое время... сын родился... второй раз провалился... учился... в конце концов... недоучился... Война... дожди... болота... ранен... Волга... Днепр... ничего не поделаешь... Одер... Варшава... Кенигсберг... Берлин... шесть, семь, восемь... Баку...»

Кому все еще неясно, поясним: Петр Петрович просто не успел стать художником: война, ранения, большая семья, учеба урывками. Он без остатка отдал себя людям, а до себя самого у него попросту не дошли руки. Но я не рискнул бы назвать его судьбу несчастливой. Да, сам он не стал большим художником, зато, может быть, он воспитал таковых. Да и из сыновей его могут вырасти хорошие люди. Пусть старший сын пока только ищет себя и изображает отца в виде кубика и квадрата (увы, здесь писатель иронизирует над самим собой...), но после смерти Петра Петровича он ведь устыдился этого и уничтожил свой «шедевр»...

Нет, не поворачивается язык назвать Петра Петровича «терпящим неудачу»! Да, ему не удалось осуществить все, что он задумал. Но сам образ его жизни был великим примером для других. Быть настоящим человеком, независимо от профессии, это тоже талант. И если бы, скажем, Альберт Эйнштейн не был физиком, Антуан де Сент-Экзюпери — летчиком и писателем, а Михаил Светлов — поэтом, они все равно были бы замечательными людьми, потому что у каждого из них был еще один, не менее удивительный талант — талант человечности.

Критики В. Голявкина порой толкуют о бедности его языка, о том, что язык этот хорош только для коротких рассказов, что он не лаконичен, а примитивен. Так ли это на самом деле? Давайте посмотрим. А вернее, послушаем.

Вот голос рассказчика Пети Иванова: «Я совсем не люблю борщ с капустой. И вообще я суп не люблю. И кашу я не люблю. И котлеты я тоже не очень люблю. Я люблю абрикосы. Вы ели абрикосы? Я так люблю абрикосы!»

Теперь послушаем папу — он учит сына, как надо есть виноград: «Ты берешь в руки кисть. Вот так, а другой рукой ягоды рвешь. И кладешь в рот. Ты набираешь их полный рот. Как можно больше. Потом — раз! — надави всё зубами. Ты понял? Вот как едят виноград!»

Речь совсем иная: неторопливая, опытного, уверенного в себе человека.

А вот продавец дядя Гоша, наставляющий папу, как надо жить: «Ведь ты музыкант. Так сказать, эстетически — музыкальное движение души. Правильно я говорю? Я, брат, все понимаю. Я вашего брата знаю. Культурный ты человек или нет? Ведь у тебя есть деньги. Ты тратишь их не туда. Они не туда идут, не туда! Ты подумай, ведь я для тебя, для твоей же пользы, ведь я тебе только добра желаю!»

А здесь, кого вы представляете себе? Правильно, не очень умного, но страшно назойливого, «лезущего в душу» человека. Такой у него язык.

И, наконец, мамина речь — сбивчивая, истеричная: «— Петя, слышишь? Вот твой папаша! Не будь таким! Будь толковым. А то, вот точно так же пойдешь в заплатках... куда-нибудь там... дирижировать...»

Можно ли теперь сказать, что язык повести бедноват, а тем более, примитивен? Думаю, что ответа не требуется. Можно лишь поражаться, как удается писателю на предельно тесной площади короткой фразы создавать всякий раз иную речевую (читай — психологическую!) манеру. Тут выступает на первый план огромнейшая роль интонации. А интонация прежде всего зависит от расположения слов во фразе.

«Словорасположение — одна из великих тайн слога,— писал в середине прошлого века русский филолог академик И. И. Давыдов.— Не ведающий этой тайны совершенно не умеет писать».

Фраза у Голявкина короткая, «голая», словесных украшений — почти никаких. Зато уж тайной словорасположения, тайной интонации, тайной звучащей речи Голявкин владеет в совершенстве. И даже при полном отсутствии определений прозу его никак не назовешь бескрасочной. Только краски у него — внутри текста, в его звучании, в столкновении слов и фраз. И если взглянуть на прозу Голявкина с этой стороны, то окажется, что по речевой культуре, по тонкости владения словом его проза — одна из самых богатых в нашей детской, а может быть, и не только детской литературе.

Другое дело, что владение этим ценным даром само по себе еще не гарантирует высоких творческих достижений. Ведь и самый гибкий, самый выразительный, самый звучный язык — только средство движения к цели. А вот какую цель выберет писатель? О чем он захочет рассказать? Высокое искусство рождает высокая цель, жизненно важная тема. Классики мировой литературы вовсе не потому стали классиками, что писали лучше других, а прежде всего потому, что говорили о самом важном — о чем они не могли молчать.

Впрочем, Голявкин ведь не просто писатель — он еще и писатель-юморист. Может быть, с юмористами дело обстоит иначе? Может, для них самое главное — это количество смеха, произведенного, так сказать, на единицу печатной площади? Нет, важность темы ценна и здесь. Если юморист не затрагивает тем значительных и серьезных, смех его мельчает, становится дешевым и легковесным.

С. Конев

Рекомендовать:
Отправить ссылку Печать
Порекомендуйте эту статью своим друзьям в социальных сетях и получите бонусы для участия в бонусной программе и в розыгрыше ПРИЗОВ!
См. условия подробнее

Комментарии

Новые вначале ▼

+ Добавить свой комментарий

Только авторизованные пользователи могут оставлять свои комментарии. Войдите, пожалуйста.

Вы также можете войти через свой аккаунт в почтовом сервисе или социальной сети:


Внимание, отправка комментария означает Ваше согласие с правилами комментирования!

Рассказы очевидцев

  • Барятинский женский монастырь
    Каждый раз, когда я уезжаю из монастыря, «Ангелов вам», — напутствуют меня на прощание сестры. Инокиня Досефея собирает в дорогу снедь. Матушка дарит очередную порцию книг, садится за руль «Москвича» и везет меня в Малоярославец на московскую электричку.
  • Это недетское детское кино
    Вообще тема отсутствия контакта между детьми и взрослыми, взаимонепонимания, одиночества и тех и других стала одной из центральных тем фестиваля.
  • Наша речка Сумерь
    Больше всего там нравилась мне речка, которая протекала за нашим огородом, под горой. Называлась она очень красиво — Сумерь. Берега ее заросли ивняком, ольхой, черемухой. Местами речка была мелкой и быстрой. Местами глубокой и медленной. Где — широкой, а где — такой узенькой, что ее можно было перепрыгнуть с разбега.
  • Владимир Гостюхин: «Будут внуки — надо их учить жить смелее».
    Напряжение было столь велико, что после финальной сцены самоубийства, вошедшей в фильм вторым дублем, я упал на руки режиссеру и не приходил в себя минут пятнадцать...
  • Белая ворона
    Николай Михайлович видел: люди жили бы мирно и дружно, если бы не нарочитое подогревание страстей. Его коробили высказывания вроде тех, что татары, мол, лучше живут, у них дома побогаче, потому как они умнее других, меньше грешат. Он старался не обращать внимания, относил это к «пережиткам прошлого», издержкам низкой культуры.
  • Беспокойство
    Два следа, две узорчатые строчки по краю большой лесной поляны. Здесь прошла утром по свежевыпавшему снегу пара рябчиков. Из любопытства двинулся было за ними, а потом остановился и долго смотрел на их согласный, любовный ход. близко друг от друга — как под ручку шли.
  • Беспредел
    Эта дикая история, произошедшая на бывшем монастырском подворье, — из ряда тех, что трудно осмыслить и объяснить. Она снова ставит все те же жгучие вопросы: есть ли предел нравственному падению нашего общества? И где же выход?
  • "Будь они прокляты, эти орехи!"
    А складывалась судьба у Самвела трудно. Мучила несправедливость наказания. К тому же в колонии здоровье резко ухудшилось. Положили в тюремную больницу. А там врачи установили, что у Самвела туберкулез легких.
  • Бумеранг.
    Так палач, исправно служивший государственной системе террора и уничтожения собственного народа (геноцида) — под знаменем, конечно же, социализма и во благо народа! — в одночасье стал жертвой этой системы, а точнее, тех своих коллег и сотоварищей, с которыми вместе управлял ею под предводительством Сталина.
  • Чужой среди своих.
    Он посягнул на «святая святых» — сравнил средние заработки рабочих, колхозников, учителей с окладами партийных и советских работников которые недавно были повышены.
  • ДЕЛАТЬ «ПЫЛКО ДА ОХОТНО»
    Всякое лето папа вез нас на свою родину, в маленькую деревеньку Бугино, что на берегу Северной Двины. Каждый день для нас, ребятишек, оборачивался здесь новой чудной сказкой, в которой героями становились и мы сами.
  • Деревня должна поменять веру.
    Нет ничего проще, чем создать в нашей стране изобилие продуктов. Можно сказать, пустяковое дело. Государство, власть раздают землю тем, кто хочет.
  • Дядь Саша
    Вошла молодая женщина с мальчиком лет пяти. Из-под козырька меховой с завязанными ушами шапки видны лишь хлюпающий нос да два бдительных глаза.
  • Для красоты и созерцания.
    В погоне за «бабками» за кружево не сядешь. А ведь какая красота! Жизнь нельзя упрощать бесконечно, это всегда оборачивается бездуховностью.
  • Дунинские петухи.
    ...Дунинские петухи начинали петь затемно. Петух сидел на высокой жердочке и дирижировал деревенским утром. Потом гудел рожок пастуха. До сих пор помню чувство протеста, которое вызывал у меня этот вовсе не музыкальный звук.
  • "Душа моя чиста".
    До сих пор остается загадкой, на какие деньги он жил, ибо их у него никогда не было: Коля был хроническим бессребреником.
  • Если вы одиноки
    Повезло мне в тот раз, повезло, досталась «Реклама», обычно раскупаемая мгновенно, стали печатать в ней объявления службы знакомств, о чем город гудел. Самые разные слышал я суждения о таком начинании. Своими глазами читал впервые.
  • «Если вы подружились в Москве»
    Конечно, нет к прошлому возврата. Прошлые радости и огорчения уже пережиты. Но какое-то отчаяние охватывает, наполняет тебя, когда межнациональная грызня выбивает из колеи, мешает людям жить в мире и дружбе.
  • Коня купил...
    Но мне уже успело это понравиться: коня купил, а?! Все-таки заговорила кровь, заговорила. Да и что там ни говори — поступок. Это вам не джинсы там и не «видик» — это конь!
  • «ХРАНЮ, КАК САМУЮ СВЯЩЕННУЮ РЕЛИКВИЮ...»
    В вишневом саду на открытой поляне стояли «солнечные» часы, на крыше школы был флюгер. И часы, и флюгер сделал папа. Он так много умел, что если взять и все перечислить, не хватило бы, наверное, целой страницы.
  • Как я работала гувернанткой.
    Но самое любопытное, что фирма, с которой я заключила договор на столь приятное времяпрепровождение, исчезла... А вместе с ней и моя зарплата. Так что остались только воспоминания. Да эти записки.
  • Как перевелись барсы на Енисее.
    Давным-давно жил да был на берегу Енисея старый-престарый старичок, и был у него такой же старый конь Савраска, по прозванью Губошлеп.
  • Кое - что о ТОПОРЕ.
    Казалось бы, что может быть проще обыкновенной двуручной пилы? Однако пилить ею тоже надо уметь, особенно если речь идет не о лежащем в козлах бревне, а о дереве, когда пропил надо делать горизонтально, да еще так низко, что приходится стоять на коленях.
  • Кому нужна война с мужиком?
    Так что начинал Рузвельт с нуля — со строительства. Перегородили его ребята громадный бетонный ангар кирпичной стеной, побелили, провели тепло, установили клетки — своими руками, за свой счет.
  • Кому нужны копилки
    — Почему копилки? Ну, вообще это могло быть все, что угодно. Я, как всякая женщина, человек практичный. Можно ведь сделать красивую вещь, но она будет бесполезной, правильно? А копилка — это серьезно.
  • Контакты второго рода
    История эта достаточно типична, по крайней мере в двух отношениях. Во-первых, как правило, контакт весьма краток. Обитатели тарелок долго наблюдать за собой не позволяют. Во-вторых, в контакт вступают люди неподготовленные. Специалисты узнают о контакте с большим запозданием, когда на месте посадки НЛО уже нет.
  • Кошечка взаймы
    Словосочетание «печки-лавочки» невозможно перевести на иностранные языки. По отдельности значение каждого слова здесь вполне понятно, конкретно; соединенные же вместе, они теряют свой прямой смысл и обретают...
  • Красный день.
    Часов у меня нет, я знаю только, что надо торопиться. Подъем занимает минуту-полторы, но взбегать приходится с задержанным дыханием. Чуть расслабишься, чтобы перевести дух,— сдвинуться потом трудно.
  • Крепко и государство.
    Так мы с мамой встретили тогда Рождество. Детишки уже заснули. Это было на Павловской. Мы были там очень бедны, но счастливы.
  • Курица - не птица?
    Петухов в хозяйстве было два — старый и молодой. Станешь сыпать корм, они друг друга оттирают, и каждый норовит своих кур поближе подтолкнуть. Тронет клювом зернышко, покажет— клюй, мол, да порасторопней!
  • «Левша» за работой.
    Познакомьтесь: педагог не по диплому, а по призванию. Иногда таких называют чудаками. Безусловно, ласковое слово «чудак» подходит для тех, чья «странность» настоена на чистом альтруизме.
  • Любовь с печалью пополам.
    Может, это уж и впрямь возрастное, но что поделаешь: тянет какая-то неизъяснимая сила снова поближе к деревне, ее быту, к дому крестьянскому, хлебу, пашне... А прикоснувшись, приобщившись, хотя бы на время, ко всему этому, с горечью убеждаюсь, как много хорошего, мудрого и доброго ушло из крестьянской жизни.
  • "Люди меня боялись..." Исповедь бывшего сельского участкового инспектора.
    Приходилось ли выпивать самому? Ясное дело, приходилось. Как говорится, служба заставляла. Но пил я не какую-нибудь гадость, а только водочку или коньяк. Придешь, бывало, вечером в подсобку сельпо, чтобы узнать, как идут дела, а здесь тебе уже стол накроют, с выпивкой, закуской — все как полагается. Потом в дорогу сверточек с продуктами, а как же! Колбаски там, ветчинки, консервов... Но все — в меру.
  • МАЕЧКА
    Сама Маечка ничего не рассказывала о своей семейной жизни. Она вообще никогда не принимала участия в наших нервных и жалобных рассказах друг другу о мужьях, детях, хозяйстве, здоровье.
  • Мечта о ночлеге.
    Но как осуществить эту, казалось бы, такую простую, безыскусную мечту? Не скажешь же удивленным хозяевам: хочу тут у вас переночевать! Почему? Зачем? Что случилось? Естественные, право, вопросы, если твой законный ночлег отсюда всего в двадцати минутах ходу.
  • МОЙ ДУХОВНИК
    Мы ведь видим только одну сторону жизни священника — его службу в церкви. Остальное (быт, радости, горести) как бы за семью печатями.
  • Напрасно родные ждут сына домой...
    В тот день рядовой Анатолий Чмелев был дневальным по госпиталю. Столкнувшись на лестнице с санитаром Павлом Эунапу, услышал приказ: вымыть полы. Анатолий удивился: а почему, собственно, он, больной, должен это делать?
  • Несостоявшийся полёт
    Какими они были, избранницы космического века, окрыленные фантастически дерзновенной мечтой полета в неизведанное, манящее тайной пространство?..
  • Ничего, что я пляшу в галошах?
    Телевидение снимало «Русский дуэт» на платформе и площади Ярославского вокзала. Как только они запели, вокруг собрался народ, который сам стал участником этого представления: в образовавшийся возле выступающих круг влетело несколько женщин и мужчина, они стали подпевать и приплясывать.
  • О время-времечко!..
    На моих глазах умерло несколько деревень в округе. Зрелище — не приведи Бог! Умерла и наша. Надо было искать другую.
  • Память - в сегодняшних делах.
    Постоянно трудиться, помогать родителям й воспитании их мальчишек и девчонок — это от доброты сердечной и от понимания того, какое значение для человека имеет детство.
  • Пили, но в меру.
    Юношей мне доводилось частенько бывать на этой пильне и видеть бешеное челночное мелькание целой дюжины пил, зажатых в механическую пилораму, которые разом выплевывали по нескольку досок.
  • Платье Мельпомены
    Сократа очень уважали на нашей улице. И на соседних тоже. Знакомые и незнакомые люди обращались к нему за советом в спорных делах, и он всегда находил справедливое решение.
  • Пока остаюсь „рекордсменом"...
    Что ж, буду кормить себя сам! Да еще и детям помогу. Как? А вот как: построю сарай, завезу пару кабанчиков, куплю десятка полтора хохлаток, да разработаю соток десять огорода под овощи.
  • Полмешка ржаных сухарей.
    Ехали в теплушке, вместе с другими заводскими, в тесноте, да не в обиде. Вскоре раздали сухой паек — сухарями. На семерых получилось полмешка ржаных сухарей, которым особенно обрадовалась бабушка Наташа. Она готовила пищу, а продукты были уже на исходе.
  • ПО МОЕМУ ХОТЕНИЮ.
    Все-таки это странно — разгуливать средь бела дня, когда вокруг полно врагов. Неужто дыхание весны пересилило извечный инстинкт самосохранения? Да мало ли о чем можно гадать, и все будет правдоподобно, но, увы, недоказуемо...
  • Расстрелян и... оправдан.
    С горя Саша начал пить. Вскоре с ним стряслась еще одна беда. В закусочной вспыхнула драка. Когда приехала милиция, все разбежались, а Зайцев не успел. Получил два года за хулиганство. Их он отбыл полностью.
  • «Русь» — кормилица
    Итак, у нас репутация защищает... от законов. Это абсурд, несуразица, двусмысленность положения просто бросается в глаза. Когда же мы решительно поумнеем? И перестанем противиться здравому экономическому смыслу?
  • С Бывалым чего не бывало!
    По уверению Евгения Моргунова, в четырнадцати-пятнадцатилетнем возрасте он был «болваночник». В суровые военные годы (1942 г.) работал на заводе «Фрезер», изготовлял болванки для артиллерийских снарядов.
  • Сыновья Старой Кати
    Наша узкая, бугристая улочка, берущая начало внизу, в городе, упрямо взбиралась наверх, к садам и виноградникам. С соседней горы она казалась рекой.
  • Соловушка.
    Необыкновенная труженица, мастер, автор многих песен, романсов, чуткий аранжировщик известных произведений, свою задачу Евгения Смольянинова видит в том, чтобы донести до слушателя здоровое начало нашей национальной культуры.
  • «...Сперва родство, а потом все остальное».
    Август. Тенистые кроны каштанов окружают гостиницу «Киев». По ступенькам спускается стройный загорелый человек, возраст которого — семьдесят девять лет — повергает в изумление каждого, кто с ним знаком.
  • Старая школа.
    Ученики жгут свою школу. И день, и два... и четвертый год подряд. Нет, нет, не заколдованная школа, если может (дотла все-таки не выгорая!) столь долго гореть; нет, нет, и в учениках не найдем ничего демонического, обычные деревенские ребята.
  • ТВОРЦЫ ОСТАЮТСЯ
    О земле нельзя так протокольно. Земля — это и песня, и сказка, и кормилица наша. Только с добрыми, любящими ее людьми она поделится щедростью своей.
  • Убийство по заказу.
    Но чем дальше продолжалось следствие, тем менее убедительными выглядели объяснения Ольги. К этому времени удалось отыскать обладателя желтой рубашки.
  • Улыбка жены.
    И всю дорогу до места работы помнил и чувствовал на себе свет этой улыбки. И потрясенно качал головой: неужели она почувствовала, что мне приснилось прошедшей ночью?
  • У русских американцев.
    Прекрасно управляя машиной, совершая головокружительные виражи, Мариля не раз до упоения катала нас по гористым улицам Сан-Франциско — одного из красивейших городов мира, главного порта страны на Тихом океане.
  • ВАЛЕНКИ
    У меня холодеет сердце, когда вижу, как обута добрая половина нашей детворы и молодежи: ходить по снегу в кроссовках, сапожках или ботиночках — безумие!
  • "Ваш Зыков..."
    ...Это был трудный класс. У его мужской половины, к сожалению, господстовал культ силы. Все мои усилия в первые месяцы работы с классом были направлены на то, чтобы развенчать власть главного «кулачника», а попросту говоря, хулигана.
  • Зачем мятутся народы?
    В деревне его ждали, и если лето подходило к концу, а Бекташ все не появлялся, бабы начинали тревожиться, строить самые разные домыслы, которые с каждым днем становились все страшнее.
  • Задачка со многими известными
    Терпение их лопнуло, когда они остались без хлеба. В прямом смысле. Без ржаного, пшеничного — всякого. И не потому, что вселенский мор напал на село Андреевское или, тем паче, на весь Александровский район, выметая все подчистую.
  • „Заглянуть в Зазеркалье"
    Писать о людях необычных, редких способностей и знаний, с одной стороны, просто, потому что интересно, с другой — невероятно сложно.

Самое популярное

Сколько раз "нормально"?

Не ждите самого подходящего времени для секса и не откладывайте его «на потом», если желанный момент так и не наступает. Вы должны понять, что, поступая таким образом, вы разрушаете основу своего брака.

Лучшая подруга

У моей жены есть лучшая подруга. У всех жен есть лучшие подруги. Но у моей жены она особая. По крайней мере, так думаю я.

Хорошо ли быть высоким?

Исследования показали, что высокие мужчины имеют неоспоримые преимущества перед низкорослыми.

Как размер бюста влияет на поведение мужчин.

Из всех внешних атрибутов, которыми обладает женщина, наибольшее количество мужских взглядов притягивает ее грудь.

Подражание и привлекательность.

Если мы внимательно присмотримся к двум разговаривающим людям, то заметим, что они копируют жесты друг друга. Это копирование происходит бессознательно.

Почему мой ребенок грустит?

Дети должны радоваться, смеяться. А ему все не мило. Может быть, он болен?

Если ребенок не успевает в школе.

Школьная неуспеваемость — что это? Лень? Непонимание? Невнимательность? Неподготовленность? Что необходимо предпринять, если ребенок получает плохие отметки?