Терпение их лопнуло, когда они остались без хлеба. В прямом смысле. Без ржаного, пшеничного — всякого. И не потому, что вселенский мор напал на село Андреевское или, тем паче, на весь Александровский район, выметая все подчистую. Нет, хлеб в продажу поступал довольно регулярно. Но утром. Когда учителя учат детей. А вечером, когда они возвращались с работы, нагруженные кипами тетрадей, магазин являл им лишь свои пустые полки.
И тогда директор Андреевской сельской школы Виктор Александрович Козлов от имени своего коллектива попросил председателя сельпо Т. П. Кириллову разрешить продажу хлеба учителям через школьную столовую. В ответ получил — вы, конечно, уже понимаете — отказ, да еще и выволочку: зачем, дескать, отвлекает такой ерундой занятого человека (по нынешним временам, человека исключительно важного — начальника всей местной торговли!). И напоминание о том, что она, милейшая Татьяна Петровна, фактически задержала выполнение договора школы с птицефабрикой — о приобретении там, через сельпо, как положено, некоторого количества мяса и яиц,— ее не смутило. «Не одна у меня ваша школа, всем все надо»,— твердо закончила она разговор с надоевшим просителем.
И эта унизительная ситуация, и эта вполне реальная перспектива полуголодного существования, подрывающая последние попытки учителей сохранить свое профессиональное и человеческое достоинство, заставили их произнести совершенно немыслимое прежде слово — забастовка. В то же самое время оно прозвучало и в других школах района. Видно, витало в воздухе.
Правда, «хлебную» проблему для Андреевской школы удалось разрешить довольно быстро: под некоторым нажимом было получено «добро» на продажу хлеба через столовую. И ничего, мир от этого не перевернулся! Так разве нельзя было этого сделать раньше? Но как же это, — сразу отзываться на просьбы и идти им навстречу!
— Мы все вынуждены на полутора ставках работать, чтобы концы с концами сводить, дотягивать от зарплаты до зарплаты. Живем как роботы. И сами же понимаем, что такая наша жизнь не может обеспечить должное качество обучения и воспитания в школе,— горячо говорила завуч Лариса Николаевна Николаева.
Сельский учитель, в определенном смысле, крепостной. В деревне для него единственное место работы — школа. Поссорился, не нравится,— деться некуда, на переезд не каждый отважится. И все-таки уезжают...
За год из сел Александровского района ушли 40 преподавателей — из 350. Большинство уехавших — молодые специалисты, многих не смогли обеспечить жильем. А по стране картина еще более впечатляющая: из сельских школ уходит каждый четвертый молодой специалист, проработав не более 3 лет.
— Я живу в доме, принадлежащем школе. Продувают его все ветра, капитальному ремонту он не подлежит. Жить в нем невозможно, но и переселяться некуда,— рассказывает молодой преподаватель русского языка и литературы Андреевской школы Людмила Николаевна Козлова.— Воды нет, печь разжигать по часу приходится. Дрова-то сырые, лежат под открытым небом — негде их хранить. Если ближняя колонка замерзает, идем за водой через все село, а оно большое — тысяча человек живет. Бани нет, ехать нужно в райцентр, в Александров...
Останется ли при таких условиях Людмила Николаевна в Андреевском? Вряд ли.
Другая обладательница красного диплома пединститута говорила мне:
— Из нашего выпуска работать в школе остались только троечники...
Приходит в упадок система народного образования. Еще немного, и начнется полный ее развал. Как же в этих условиях будут учиться и воспитываться подрастающие граждане страны? Вопрос, что называется, риторический. Ответ на него очевиден.
Готовясь к забастовке, александровские преподаватели выработали ряд требований, среди которых увеличение отчислений на школу до 10 процентов от объема доходной части бюджета района — вместо нынешних 3,9 процента. Это позволило бы на 50 процентов увеличить расходы на обучение и содержание детей в школе и на 60 процентов — в дошкольных учреждениях. Сейчас эти затраты позорно низки.
По суммам, которые у нас выделяются на образование, мы с 6—7-го места в мире в 1960 году скатились через 17 лет на 60-е. А за последующие 13 лет передвинулись еще дальше назад.
В 1989 году затраты на образование одного человека составляли, по данным ЮНЕСКО, в Северной Америке 1257 долларов, а в СССР — 260 долларов. На каждого ученика средней школы, как подсчитали в Комитете по народному образованию СССР, приходится 295 рублей. Но это в среднем. А скажем, в Краснопламенской школе— 265 рублей, в Андреевской — 205.
Состояние помещений, в которых занимаются сельские дети, зачастую не отвечает элементарным нормам. Почти 80 процентов зданий не имеют водопровода. Самое простое дело — мытье рук — превращается в почти неразрешимую проблему, особенно в морозную зиму. Еще больше школ — без канализации. Надо ли говорить, какая благодатная здесь почва для всевозможных инфекционных заболеваний.
Наши общеобразовательные школы вообще обеспечены учебным оборудованием только на одну треть,— это если исходить из нормативов, рассчитанных советскими специалистами. А в сравнении с развитыми странами... Там на 100 учащихся — 6 компьютеров, не считая персональных, а у нас — 0,54. Комплектами вычислительной техники оснащены всего 13 процентов средних школ. Да и где брать эту технику? На какие средства? Одна надежда — на шефов. Но кто они — могущественные миллионеры? Увы... В деревне возможен один «спонсор» — колхоз (или совхоз). А многие хозяйства сами на грани банкротства. Что же с них взять школе?
Бедность, как говорится, не порок, но пора бы уж нам ее устыдиться и ликвидировать те привычные формы организации жизни, которые никак не дают нам прорваться к благополучию. «Мы бедны, потому что глупы, и глупы, потому что бедны»,— писал Д. И. Писарев более ста лет назад. Ох как справедливы его слова и по сей день! И чтобы разорвать этот порочный круг, надо прежде всего изменить на деле отношение к сфере народного образования.
Сегодня об интеллектуальном потенциале общества судят по его политической, правовой, экологической, коммерческой, компьютерной грамотности. А у нас перепись населения (1989 года) обнаружила 4,3 миллиона абсолютно неграмотных людей! В сельской же местности многих регионов таковых до 8 процентов. Вот вам и «ликвидация безграмотности». При этом людей функционально неграмотных (то есть обладающих документом о получении образования, но практически ничего не знающих и не умеющих) вообще никто не считал. Подсчитано лишь на Западе: от 10 до 25 процентов населения. У нас, боюсь, больше.
Так сколько же средств нужно современной сельской школе? По идее должно быть так: каждая школа сама определяет свои потребности. Затем роно подает сведения в область, область в республику. Однако у нас все еще действует принцип перевернутой пирамиды. Деньги отпускают сверху, и не сколько надо, а сколько можно в пределах, определяемых госбюджетом,— вот и приходится «по одежке протягивать ножки». А «одежка» все короче и короче...
На вопрос, как в Андреевской школе употребили бы деньги, если бы их прибавили, преподаватели стали перечислять: капитальный ремонт — раз. Хотя здание построено всего 25 лет назад, но проект устарел давным-давно. Учеников стало вдвое больше, чем планировали когда-то, и не хватает помещений. Нет игровых комнат, а многие дети практически весь день проводят в школе, на продленке, и очень устают. Нужны мастерские, спортивный зал, теплица-
Родители учеников мечтают и о бассейне при школе. Готовы даже из своей зарплаты выделить деньги на его строительство. Уверены, что бассейн быстро окупил бы себя,— можно ведь продавать абонементы, и среди взрослых нашлось бы немало охотников поплавать.
— Почему наши дети, если живут в деревне, должны быть всего лишены? — говорили с горечью Валентина Васильевна Акишина, Тамара Ивановна Сидорина, Татьяна Анатольевна Путилина, Евгения Ивановна Иванова. Как ответить на это «почему»?
Нищая школа — скудные, отсталые программы...
Собираются в Андреевской школе ввести платные дополнительные занятия для отстающих, организовать курсы подготовки в вузы; не безвозмездно будут оказывать помощь односельчанам в хозяйстве, например, со вспашкой огородов (работать будут на школьной технике преподаватель и ученики-старшеклассники, члены производственной бригады); платными станут кружки и секции; школа рассчитывает продавать рассаду и овощи, выращенные на опытном участке, и т.д. Долго перечисляет Виктор Александрович Козлов, как собирается педагогический коллектив входить в рыночную экономику, и вдруг у него вырывается:
— Да разве ж это наше дело — заниматься коммерцией? Не привыкли к этому педагоги. Неловко им брать деньги со своих же соседей за дополнительные занятия с их детьми. Конечно, они тратят лишнее время, труд, но не так мы воспитаны. Школа должна давать знания, а не приучать к крохоборству...
Трудно не согласиться с В. А. Козловым: вряд ли зарабатывание денег — дело школы. Школа у нас государственная, вот государство и должно заботиться о ней. Иное дело — частные школы. Они, по мнению педагогов, тоже нужны, но лишь наряду с государственными, чтобы у родителей и учеников был выбор, где и у кого учиться. Но когда же наступит такое время?
— Нам до него не дожить,— говорили пессимисты.
— А может, еще и застанем, если будем бороться,— парировали оптимисты, из тех, кто наиболее энергично поддерживал идею забастовки сельских учителей в Александровском районе. За последнее время во многих городах — в Москве, Ленинграде, Ульяновске, Свердловске, Томске, в Кузбассе — учителя проводили или готовились провести однодневные предупреди- тельные забастовки.
А быть пассивными наблюдателями учителя больше не намерены. Ни городские, ни сельские.
комментариев: 3
комментариев: 1
комментариев: 1
комментариев: 2
комментариев: 1
комментариев: 2
комментариев: 1
Не ждите самого подходящего времени для секса и не откладывайте его «на потом», если желанный момент так и не наступает. Вы должны понять, что, поступая таким образом, вы разрушаете основу своего брака.
У моей жены есть лучшая подруга. У всех жен есть лучшие подруги. Но у моей жены она особая. По крайней мере, так думаю я.
Исследования показали, что высокие мужчины имеют неоспоримые преимущества перед низкорослыми.
Из всех внешних атрибутов, которыми обладает женщина, наибольшее количество мужских взглядов притягивает ее грудь.
Если мы внимательно присмотримся к двум разговаривающим людям, то заметим, что они копируют жесты друг друга. Это копирование происходит бессознательно.
Дети должны радоваться, смеяться. А ему все не мило. Может быть, он болен?
Школьная неуспеваемость — что это? Лень? Непонимание? Невнимательность? Неподготовленность? Что необходимо предпринять, если ребенок получает плохие отметки?
Комментарии
+ Добавить свой комментарий
Только авторизованные пользователи могут оставлять свои комментарии. Войдите, пожалуйста.
Вы также можете войти через свой аккаунт в почтовом сервисе или социальной сети: